История России XIX–XX вв.

О Февральской революции написано много. Сегодня эти книги доступны всем. В художественной литературе – это эпопея А.И. Солженицына «Красное колесо», использующая, естественно, под углом зрения автора, огромный мемуарный и документальный материал. Среди мемуаров наиболее интересны книги авторов различных политических течений: лидера кадетской партии П.Н. Милюкова, одного из руководителей большевистского подполья в России А.Г. Шляпникова, убежденного монархиста В.В. Шульгина, вождя «белого движения» А.И. Деникина. Их дополняют и обогащают воспоминания рядовых участников и свидетелей событий. Из многочисленных научных исследований выделим увлекательно написанную работу советского историка А.Я. Авреха. И, конечно, человек, желающий составить собственное представление о причинах и исходе тех далеких событий, не может обойтись без подлинных документов эпохи. Отметим несколько изданий: стенограммы заседаний Государственной Думы; переписку царской четы; протоколы допросов бывших министров, высших чиновников, общественных деятелей, лиц из царского окружения, проведенных комиссией Временного правительства в 1917 г.

Кризис царизма. Назревание революционной ситуации в стране

Два с половиной года войны до предела обострили экономические, социальные и политические проблемы. Кризис в первую очередь проявился в неподготовленности России, как и других стран, к войне. Уже в первые месяцы ощущался недостаток снарядов, винтовок и патронов. Запас снарядов был израсходован за 4 месяца. С декабря 1914 по март 1915 г. армия получила лишь треть необходимого количества снарядов и винтовок.

В кампанию 1915 г. Германия спланировала главный удар на Восточном фронте с целью разгрома России и выхода ее из войны.

В конце апреля немецкая армия прорвала фронт в районе Горлицы (к юго-востоку от Кракова). В мае-июне русские войска оставили Галицию, а затем и Польшу. Одновременно немецкая армия наступала в Прибалтике, заняв Литву и значительную часть Латвии. Лишь на Кавказе русская армия вела успешные действия против турок. Летом 1915 г. руководство страны находилось в состоянии определенной растерянности. Был поднят даже вопрос об эвакуации Петрограда. На вопрос: откуда ждать спасения? военный министр 4 августа на заседании кабинета министров ответил: «Уповаю на пространства непроходимые, на грязь невылазную и на милость Николая Мирликийского, покровителя святой Руси». Но, выиграв ряд сражений, Германия не сумела вывести Россию из войны. С октября 1915 г. на 1500-километровом фронте шла позиционная война на истощение, стоившая России огромных жертв. Если немцы, по образному выражению А.А. Поливанова, одного из военных министров, тратили главным образом металл, вспахивая поля сражений градом снарядов и пуль, то русские – человеческие жизни. Шли поиски виновных. Общественное мнение охотно объясняло неудачи первого года войны немецким шпионажем, изменой военного министра Сухомлинова, подозрительными связями царицы-немки. По приказу главнокомандующего был повешен отставной жандармский полковник Мясоедов. Дело его, человека продажного и безнравственного, но никак не шпиона, стало наиболее выразительным примером этой кампании. Сами эти слухи и шпиономания, при всей их недостоверности, отражали растущее недоверие в способность царизма выиграть войну.

В 1916 г. Германия опять перенесла основные усилия на Западный фронт. Главные бои завязались в районе Вердена. От России союзники требовали начать крупное наступление сразу после окончания весенней распутицы. Удар Юго-Западного фронта под командованием А.А. Брусилова по австрийской армии («брусиловский прорыв») оказался исключительно успешным. Линия фронта снова передвинулась к Ковелю и Львову. Бои шли в предгорьях Карпат. Противник потерял свыше 1 млн убитыми и ранеными, свыше 400 тыс. человек попали в плен. Правда, переброска 17 немецких и австрийских дивизий из Франции и Италии, пассивность Северного и Западного фронтов ограничили успех этой операции. В результате улучшилось положение французов под Верденом, была спасена от разгрома итальянская армия.

После брусиловского прорыва к Антанте поторопилась присоединиться Румыния, чтобы не опоздать к раздаче призов. Но очень быстро выявилась не боеспособность румынской армии. Большая часть страны была оккупирована. Образовался Румынский фронт, удерживаемый русскими войсками и остатками румынской королевской армии. В этих боях участвовали будущие советские полководцы поручик А.М. Василевский и унтер-офицер Г.К. Жуков. На Кавказе русские войска провели несколько успешных операций, заняв города Эрзерум, Трапезунд и др. Ведя самостоятельные боевые действия, Россия направила также экспедиционный корпус во Францию. На 1917 г. готовились новые наступательные операции, формировались свежие дивизии в надежде одержать решающую победу. К этому времени на военную службу было призвано около 15 млн человек, почти 10 % населения страны. В ходе боев погибло и умерло от ран около 1,5 млн человек, около 2 млн были ранены и почти 3 млн оказались в плену. К концу 1916 г. обстановка на фронте в чисто военном понимании была в целом благоприятной. Но это положение было достигнуто слишком дорогой ценой. Перспектива окончания войны в массовом сознании становилась все более далекой. Все отчетливей проявлялась тяга к миру. Силы страны были на исходе. Это ощущалось в экономической и политической жизни.

В считанные месяцы война опрокинула надежды на ее быстрое завершение. Это привело к кризису в снабжении всех армий. Промышленность Англии, Франции, Германии довольно быстро резко расширила военное производство. Например, производство артиллерийских орудий во Франции выросло в 12 раз за один год. Российская промышленность тоже наращивала темпы, но к концу 1916 г. русская армия получила из-за границы почти 50 % винтовок и пулеметов, около 25 % винтовочных патронов. К этому добавлялись бюрократизм государственной машины и взяточничество чиновников.

Уже в ноябре 1914 г. один из лидеров Думы А.И. Гучков писал, что «войска плохо кормлены, плохо одеты, завшивлены вконец, в каких-то гнилых лохмотьях вместо белья». В первые же недели войны дал знать о себе транспортный кризис. Пропускная способность дорог оказалась крайне низкой. Это вело к топливным и продовольственным трудностям. Сокращалось производство столь нужного металла. На Урале по разным причинам бездействовало 66 домен, или 50 % общего их числа. С потерей западных губерний страна лишилась ряда крупнейших предприятий угольной, химической, металлургической и текстильной промышленности. К концу первого года войны объем промышленного производства сократился на 19 %.

В сельском хозяйстве, лишившемся за годы войны почти половины трудоспособного населения, посевные площади сократились на 10 %, сбор хлеба – на 20 %. В центральных губерниях размещались сотни тысяч беженцев из западных районов. Государственный долг России вырос в 4 раза – до 33,5 млрд руб. Была расстроена финансовая система, нарастала инфляция. К февралю 1917 г. курс рубля на внутреннем рынке упал до 27 коп. Обычным явлением стала спекуляция. Оптовые торговцы и мелкие лавочники прятали товар в ожидании повышения цен. Значительная часть поставок из союзных стран скапливалась в портах Севера и Дальнего Востока. Резко снизился уровень жизни трудящихся масс, возросло социальное расслоение. Годовая зарплата рабочего средней квалификации в европейской части страны в 1915 г. составляла 322 руб. За год войны она увеличилась на 22 % при росте цен на 72 %. Потребление рабочего класса в 1916 г. составляло менее 50 % довоенного уровня. Одновременно военные заказы приносили промышленникам и финансистам невиданные доходы, иногда от 300 до 1000 % чистой прибыли.

Наиболее наглядным и опасным проявлением нарастающего экономического кризиса стал продовольственный вопрос. Накануне войны Россия экспортировала 9,5 млн т зерна. Хотя с осени 1914 г. вывоз хлеба был сведен к минимуму, уже через год в городах начал ощущаться недостаток продовольствия. Из-за расстройства транспорта заготовленный хлеб лежал на складах в глубине страны. Солдатские письма сообщали, что «кормят голодно и скверно». Осенью 1916 г. А.А. Брусилов телеграфировал в правительство: «В самом ближайшем будущем начнется буквально голод в армиях»[35]. С начала 1916 г. в отдельных городах вводят карточки, устанавливают нормы выдачи муки и круп. 30 июня того же года был принят закон о четырех «мясопустых днях» в неделю. В ноябре 1916 г. правительство приняло постановление о введении с января 1917 г. принудительной хлебной разверстки. Она предусматривала обязанность землевладельцев поставлять определенное количество хлеба в установленные сроки по твердым ценам. Разверстка должна была обеспечить армию и оборонную промышленность. О снабжении городов должны были заботиться местные власти. Но боязнь посягнуть на интересы помещиков, транспортная разруха, неповоротливость бюрократии обрекали эти решения на неудачу. Между тем положение становилось все более острым. 20 сентября 1916 г. Николай II писал жене, что по полученным сведениям «цены все растут, и народ начинает голодать». «Самый проклятый вопрос, с которым я когда-либо сталкивался, – сетовал российский император. – Я никогда не был купцом и просто ничего не понимаю в этих вопросах о продовольствии и снабжении». К началу 1917 г. страна оказалась на грани голода. Петроград и Москва получили лишь 25 % запланированных на январь-февраль поставок зерна несмотря на то, что урожай был достаточно высоким. Между тем, правительство не решалось, последовав примеру Англии и Германии, ввести общее нормирование продовольственного снабжения в тылу.

Война показала необходимость прямого вмешательства государства в экономическую жизнь. Как и в других воюющих странах, в России формируется государственно-монополистический капитализм. Это отражалось в создании специальных, правительственных органов по общим вопросам военно-экономической политики (Особые совещания), специальных отраслевых комитетов в области производства вооружений и военного имущества. Впервые в истории страны правительство вынуждено было привлечь к управлению хозяйством буржуазию, хотя в крайне ограниченной форме. В 1914 г. с целью помощи раненым и беженцам буржуазия создала Всероссийский земский союз и всероссийский союз городов, объединенные затем в так называемый Земгор. Весной 1915 г. для распределения военных заказов и участия в деле военного снабжения появились военно-промышленные комитеты, объединявшие промышленников. Представители Думы и Центрального военно-промышленного комитета вошли в состав особых совещаний по обороне, топливу, продовольствию, транспорту под руководством соответствующих министров. Но все эти меры не ликвидировали хозяйственной разрухи и не могли удовлетворить политические запросы буржуазии. Неудачи на фронтах, паралич экономики, неумение использовать имеющиеся ресурсы показывали неспособность царизма управлять страной. Такое развитие событий обусловливало растущее недовольство во всех слоях общества, подъем революционного движения. Кризис «низов» дополнялся не менее острым кризисом «верхов». Этот кризис отражал взаимоотношения царизма и имущих классов в целом. Он охватывал оба политических лагеря, противостоящих революционному народу, – правительственный и буржуазно-либеральный, объединенных стремлением не допустить революции и одержать победу в войне. Внешним проявлением кризиса царизма, его неспособности решать сложнейшие экономические и политические проблемы стали «министерская чехарда» и распутинщина. За годы войны сменилось 4 председателя Совета Министров, 6 министров внутренних дел, по 4 руководителя в министерствах юстиции, земледелия и военном, 3 министра иностранных дел, просвещения и государственного контроля. Совет Министров получил прозвище «кувырк коллегии». Одновременно шла «губернаторская чехарда».

В годы войны значительно выросло влияние на государственные дела царицы Александры Федоровны, а через нее – Г.Е. Распутина и тех, «темных сил», которые группировались вокруг него. Малограмотный сибирский крестьянин из села Покровского, в прошлом сектант и конокрад, появившийся при дворе в 1905 г. Г.Е. Распутин в глазах царской семьи казался истинным выразителем чувств подданных. С репутацией «святого старца» и «прорицателя» он еще до войны стал оказывать немалое влияние при распределении высших должностей. Особенно укрепились его позиции в 1915–1916 гг. Умный и расчетливый авантюрист чутко улавливал малейшую перемену в настроения царя и царицы, их ближайшего окружения. Распутин мог играть серьезную роль лишь будучи политическим единомышленником царской четы. Реальная роль Распутина преувеличивалась лидерами буржуазных партий для критики правительства и придворного окружения. Именно в буржуазно-помещичьем лагере впоследствии родилась версия о Распутине – погубителе монархии и династии. На деле распутинщина была типичным явлением абсолютного режима, подошедшего к порогу гибели. Она отражала вырождение правящего слоя, его полное отчуждение от народа и даже от правящего класса. Распутин не был единственным проходимцем, пробившимся во дворец. Сразу после его убийства в столичных салонах появился юродивый «Вася-босоножка», был выписан из Калужской губернии косноязычный старец Коляба. Вместе с очевидным развалом власти это толкало в оппозицию даже значительную часть великосветского общества. В декабре 1916 г. во дворце князя Феликса Юсупова, женатого на племяннице царя, Г.Е. Распутин был убит при участии великого князя, двоюродного брата царя Дмитрия Павловича и одного из лидеров правых в Думе помещика В.М. Пуришкевича. Решающую роль сыграло стремление великосветских террористов спасти самодержавие, оказавшееся «у последней черты».

К концу 1916 г. царизм оказался не в состоянии реально оценить существующее положение. Николаю II и его ближайшему окружению самым страшным врагом казалась буржуазная оппозиция, стремившаяся к реформам. Существуя в мире политических иллюзий, Николай II и царица были уверены, что народ и армия за них, а против – лишь Государственная Дума и интеллигенция. Отношение к буржуазной оппозиции прекрасно показывает письмо Александры Федоровны царю в декабре 1916 г.: «Распусти Думу сейчас же… Я бы сослала Львова в Сибирь… Милюкова, Гучкова, Поливанова – тоже в Сибирь… Будь Петром Великим, Иваном Грозным, императором Павлом– сокруши их всех».

Критика правительства исходила практически от всех классов и социальных слоев – и «слева» и «справа». В этой обстановке стремились определить свои позиции и выработать пути выхода из создавшейся обстановки все три политических лагеря, существовавших в стране: правительственный, буржуазно-либеральный, революционно-демократический. Внутри каждого лагеря к тому же имелись собственные разногласия и оттенки мнений между партиями, отражавшими настроения определенных классов и социальных групп.

В правительственном лагере все громче звучал голос крайне правых элементов. Они выступали за режим военной диктатуры, введение в стране осадного положения, закрытие всех органов левой и либеральной печати, роспуск IV Государственной Думы. Умеренные силы правых настаивали на уступках либеральной буржуазии, даже некоторые члены императорской фамилии осенью 1916 г. советовали царю согласиться на создание правительства, ответственного перед Думой. Сам царь испытывал по этим вопросам постоянные колебания. Царица настаивала на том, что «России нужен кнут», и советовала мужу опираться на «Союз русского народа» и другие монархические черносотенные организации.

Либерально-буржуазный лагерь тоже находился в состоянии глубокой тревоги и значительного разброда. Его ведущие партии – кадеты, прогрессисты и октябристы, создавшие летом 1915 г. так называемый «Прогрессивный блок», стремились заставить монархию поделится политической властью. Главным было требование о создании «ответственного или доверенного министерства», т. е. правительства, назначаемого Думой или с ее согласия. Одновременно буржуазия боялась революционного взрыва. Сказывались ее тесные связи с крупным помещичьим землевладением и с царским правительством. Эту двойственность поведения прекрасно выразил один из лидеров Думы В.В. Шульгин: «Чтобы не заговорила улица, надо объявить словесную войну тем, кто губит страну». Но при всей умеренности и несомненной контрреволюционности либеральной буржуазии ее поведение способствовало углублению политического кризиса, росту недовольства широких масс и утрате доверия к правительству. Речи, произносившиеся с трибуны Думы, играли большую роль, чем того желали ораторы. Во время митинга на Путиловском заводе в ноябре 1916 г. обсуждались речи А.Ф. Керенского и П.Н. Милюкова. Идеи буржуазной оппозиции разделялись значительной частью офицерского корпуса.

Буржуазные политики стремились консолидировать оппозиционные силы, сплотить их вокруг общей платформы. В связи с этим в последние годы советские историки обратились к теме масонства в политической жизни России начала ХХ в. Среди членов масонских лож были кадеты, прогрессисты, эсеры, меньшевики. Эти связи давали возможности для политических контактов, переговоров, выработки общей политической линии по отдельным вопросам. Вместе с тем классовые интересы и политические позиции всегда, в конечном счете, были сильнее тех или иных неофициальных контактов.

Многие годы идут также споры о существовании накануне 1917 г. так называемых «двух заговоров». Один – намерение царизма заключить сепаратный мир с Германией для предотвращения революции. Другой – подготовка некоторыми лидерами буржуазии дворцового переворота. Большинство историков считает сегодня, что царская семья и правительство были намерены вести войну до победы. Сторонники сепаратного мира имелись, но их политическая роль была, очевидно, невелика.

Подлинная опасность грозила царизму со стороны революцинно-демократического лагеря. Все его политические партии не прекращали свою деятельность, несмотря на жестокие преследования, внутренние кризисы и саму обстановку войны. Определенные силы в условиях подполья сохранила большевистская партия. И хотя партийные связи были серьезно нарушены, организации, группы, кружки большевиков имелись в десятках городов страны. К концу 1916 г. в нее входило более 10 тыс. человек. Самой многочисленной была Петроградская организация. Она насчитывала около двух тысяч человек. Из этого числа около 600 человек приходилось на долю Выборгского района. Ее возглавлял бывший ученик партийной школы в Лонжюмо Иван Чугурин. Вместе с ним работали М.И. Калинин, В.Н. Каюров, Н.П. Комаров, М.Я. Лацис. Секретарем Петербурского комитета был В.В. Шмидт. В его состав входили Н.К. Антипов, А.К. Скороходов, Н.Г. Толмачев и др. Осенью 1916 г. активно заработало в столице Русское бюро ЦК в составе П.А. Залуцкого, В.М. Молотова, А.Г. Шляпникова.

Другие революционно-демократические партии в целом подошли к 1917 г. в состоянии большей раздробленности. Это объяснялось прежде всего острой внутрипартийной борьбой по отношению к войне и другим вопросам политической тактики. Но рост оппозиционных и революционных настроений в широких массах создавал условия для расширения их сферы влияния программы этих политических сил, наряду с идеями реформистского социализма, включали последовательные антицаристские, общедемократические лозунги и требования.

Крайне правый фланг здесь занимала Народно-социалистическая партия, так называемые энесы. Выдвигая требование передачи всей помещичьей земли крестьянам, они предлагали делать это постепенно, за выкуп. Трудовики существовали в форме думской крестьянской фракции. В IV Думе их возглавлял известный адвокат А.Ф. Керенский. Это был человек огромной энергии и работоспособности, умевший зажечь аудиторию. Вместе с тем, по мнению знавших его он отличался несомненной склонностью к театральности и эффектным жестам, будучи, по словам П.Н. Милюкова, «трагическим комиком», «умевшим себя навязать вовремя». Трудовики, на взгляд Ленина, отражали антипомещичьи настроения деревенских масс, стремясь к превращению «состоятельной части закабаленного крестьянства в свободное фермерство». Среди них выделялось левое, интернациональное крыло.

Отдельные организации существовали в это время у эсеров. Среди них существовало три направления: оборонцы, центристы и эсеры-интернационалисты (или «левые»). В начале 1917 г. листовка «Инициативной группы социалистов-революционеров» призывала к воссоединению партии, борьбе с самодержавием за коренную демократизацию России, за социализацию земли и 8-часовой рабочий день. Крупнейшие лидеры эсеров находились в эмиграции (Н.Д. Авксентьев, В.М. Чернов) или в ссылке (А.Р. Гоц, Е.К. Брешко-Брешковская), на каторге (М.А. Спиридонова). Крайне левое крыло эсеров составляли максималисты. Они надеялись немедленно свергнуть капиталистический строй с помощью террора, экспроприации, взрывов учреждений, партизанской войны и всеобщей стачки.

Близки к максималистам были анархисты, обещавшие полное уничтожение царизма и всего существующего порядка. Идеологи анархизма (П.А. Кропоткин) выступали за поддержку в войне Антанты. Наряду с эсерами наиболее значительную роль играли меньшевики. Лидеры их левого крыла, меньшевиков-интернационалистов, в основном были за границей (Ю.О. Мартов). Среди центристов выделялись лидер меньшевистской фракции в Думе Н.С. Чхеидзе, активный деятель Рабочей группы Центрального военно-промышленного комитета рабочий завода «Эриксон» К.А. Гвоздев, литератор Н.Н. Суханов. В эмиграции с 1830 г. находился Г.В. Плеханов, возглавлявший группу правых меньшевиков «Единство».

Наиболее близки к большевикам были «межрайонцы» (Межрайонная организация объединенных социал-демократов, созданная в конце 1913 г.). Поддерживая их основные лозунги, «межрайонцы» все свои лозунги заканчивали призывом «Да здравствует единая РСДРП!». Их лидером был К.К. Юренев. Все эти партии, особенно эсеры, энесы, меньшевики, вели агитацию среди рабочих за поддержку Думы, возлагая главные надежды на буржуазию.

К концу 1916 г. в стране назрела непосредственная революционная ситуация. Угрожающие размеры принял экономический кризис. Наибольшее возмущение вызвала неспособность правительства обеспечить продовольственное снабжение городов. Стало массовым недовольство войной. В оппозиции царизму оказались все классы, включая буржуазию и дворянство. Приближение решающих событий ощущали многие политические деятели, но представляли их развитие по-разному.