Славянофилы
Начиная с 30-х гг. официальная идеология самодержавия признала понятие российской народности как один из элементов, на котором базируется государство. Вместе с тем основой политики царизма продолжали служить европейские нормы, прочно утвердившиеся в сознании дворянской элиты на протяжении XVIII в. и слабо учитывавшие распространенный уклад народной жизни. На общем фоне европеизации власти идеология официальной народности выглядела искусственной и воспринималась обществом как лицемерное проявление феодально-крепостнического традиционализма. Идея подлинной народности не могла строиться на угнетении личности.
Своеобразной реакцией общества на лицемерную народность идеологии самодержавия было течение славянофилов, сложившееся в 30-40-х гг. Оно базировалось на признании самобытности русского народа и устойчивых традиций народной культуры. Течение славянофилов не имело своей организации и общей программы. Их взгляды специально не согласовывались, нередко противоречили между собой, но одновременно имели ярко выраженную общность, в основе которой лежали глубокое изучение русской и славянской культур и резкая критика самодержавно-крепостнической системы российского государства.
Течение славянофильства было немногочисленным, но оставило весьма заметный след в русской общественной мысли главным образом благодаря участию в нем таких известных литераторов и ученых, как А.С. Хомяков, братья И.В. и П.В. Киреевские, С.Т. Аксаков и его сыновья Константин и Иван, А.И. Кошелев, Ю.Ф. Самарин, Д.А. Валуев, Ф.В. Чижов, И.Д. Беляев и др. Близкую к славянофилам позицию занимали писатели В.И. Даль, А.Н. Островский, А.А. Григорьев, Ф.И. Тютчев, Н.М. Языков. Приверженность к славянофильству проявляли многие историки, юристы, лингвисты и провинциальные писатели. Почти все они были выходцами из дворян. Славянофильство богато представлено литературными произведениями, поэзией, научными трудами и публицистикой. Оно положило начало изучению истории русского крестьянства, собиранию памятников русской народной культуры и языка. В этом отношении большую известность приобрели 10-томное собрание народных песен П.В. Киреевского и словарь русского языка В.И. Даля. Славянофилы поддерживали тесные отношения с известными деятелями европейского движения славянского возрождения и национально-освободительной борьбы. Они внесли существенный вклад в развитие славяноведения в России.
Славянофильство как течение общественно-политической мысли сложилось в конце 30-х гг., но взгляды, ставившие во главу угла развития общества и государства национальные черты, проявлялись намного раньше. Впервые идеи национально-патриотических устоев государственности в России встречаются у Н.М. Карамзина в «Записке о древней и новой России». Старший современник славянофилов – П. Чаадаев придерживался европейской ориентации и даже высмеивал некоторые славянофильские высказывания, но в своих поисках нравственного идеала он сформулировал ряд важных положений о достоинствах православия (сам он принял католицизм) в национальном воспитании и традициях русского народа.
Основу теоретических воззрений славянофилов составляла немецкая классическая философия и новейшие для того времени европейские исторические школы. В 1829–1830 гг. братья Киреевские учились в Германии: Иван был учеником Гегеля, а Петр – Шеллинга. Кошелев в Берлинском университете был учеником выдающегося немецкого юриста Савиньи, ставшего впоследствии прусским министром по реформе законодательства. Основополагающая точка зрения Савиньи заключалась в том, что право не может исходить от государственной власти; основу законов должно составлять сознание народа, а государство может лишь согласовывать с ним действующее законодательство. В Париже Кошелев установил контакты с известными историками и политическими деятелями Гизо и Тьером. Подобные европейские связи имели и другие славянофилы. Изучение европейских школ философии истории, теории классовой борьбы в историческом процессе при общей приверженности славянофилов к субъективизму породили у них взгляды об особом историческом пути России в сравнении с Европой.
Центральное место в теории славянофильства занимает вопрос о самобытности пути развития России, отличном от западного. По их мнению, государство на Руси сложилось на доверительных отношениях между народом и властью. Исторически на Руси сложились традиции соборности и свободы мнений, поэтому своеобразной чертой было отсутствие классового антагонизма и революционных потрясений. Традиционный путь развития был прерван реформами Петра I, и страна пошла по чуждому для русского народа западному пути. Славянофилы резко критиковали петровское и послепетровское законодательство, оторванное от народных традиций и обычаев, критиковали самодержавие за его формализм и отсутствие народного представительства. В связи с этим славянофилы настаивали на созыве Земского собора, который должен концентрировать свободу российского народа. Символом власти явилась широко известная формула Константина Аксакова: «Сила власти – царю, сила мнения – народу». Мнение народа славянофилы понимали не в древнерусском смысле, а облекали его в современные формы, требуя свободы слова и печати.
В связи с негативной ролью государства в послепетровской истории России славянофилы рассматривали проблемы крепостного права. Наиболее полно эта проблема представлена в трудах Константина Аксакова и А.П. Беляева. Славянофилы считали, что до конца XVII в. в России сохранялось благодетельное разделение функций и прав между народом и государством, крестьяне сохраняли свои личные права, располагали своей личностью и трудом. Сохранялось и определенное согласие между крестьянами и помещиками. В петровскую эпоху государство разорвало союз между сословиями русского народа и лишило крестьян личных прав, превратив крепостные отношения в личное холопство. Отсюда отмену крепостничества славянофилы непосредственно связывали с изменением характера российского самодержавия. Они безусловно выступали за отмену крепостного права путем восстановления взаимного согласия между крестьянами и помещиками. Инициаторами отмены крепостничества должны были выступить правительство и помещики.
Касаясь проблем российского общества и власти, славянофилы уделили большое внимание роли крестьянской общины. Теория общины как основного начала русской народной жизни была сформулирована в конце 30-х гг. А.С. Хомяковым и И. Киреевским, а затем развернута К. Аксаковым, А.П. Беляевым и Ю.Ф. Самариным в полемике с западниками. Славянофилы рассматривали общину как самобытную общественную организацию крестьянства, которая возникла исторически одновременно с западноевропейской общиной, но традиционность крестьянского быта в соединении с православным учением превратили общину в «нравственный союз», «братство», «торжество духа человеческого». Они отвергали высказывания своих оппонентов о том, что современная община создана государством, ссылаясь на факт ее существования и на помещичьих землях. По их мнению, преобладание в общине общественных интересов над частными имеет важное значение для предотвращения обнищания народа, пролетаризации крестьян и ограждает страну от социальных конфликтов. Славянофилы утверждали, что община является опорой государства и последнее должно с этим не только считаться, но и делать все возможное для ее сохранения и независимого существования. Между государством и «землей» (К. Аксаков называл Русскую землю одной большой Общиной – с большой буквы) должно сложиться партнерство, основанное на признании взаимных обязательств. В этом им виделся путь развития России.
Большое место в своем учении славянофилы отводили православной религии. Наиболее развитая система представлений в этом вопросе сложилась у А.С. Хомякова, которого Н.А. Бердяев назвал «рыцарем Православной церкви». Славянофилы выступали независимыми светскими богословами, отрицательно относившимися к застывшей догматике и обрядности православной церкви. Хомяков любил повторять мысль, что храмы строятся и службы совершаются не для Бога, а для живых людей. Религиозные взгляды были очень противоречивы: глубокая религиозность сочеталась у них с многочисленными сомнениями, порожденными европейской философией. Через православную веру славянофилы свободу человека рассматривали не как право, а как обязанность. Внутренняя свобода личности противопоставлялась свободе личных и частных интересов. Понятие соборности они рассматривали как «нравственное единство», но не как «общественность» или корпоративность. Славянофилы мечтали соединить «чувство церковности» с опытом современного просвещения и новейшей философией. Силу православия они видели в том, что церковь не претендует на подчинение себе науки и государства (как в католичестве), а признает их рядом с собой и чувствует себя в относительной свободе. По их мнению, православная церковь нерасчетлива и в повседневной жизни может служить духовной опорой для народа.
В адрес славянофилов нередко раздавались упреки в ретроградности их доктрины, желании разрушить постпетровскую культуру. На самом деле, культ древних народных традиций, ценностное превышение обычая над законом не означали возврат назад к допетровским порядкам. Они приветствовали технический прогресс – создание фабрик, заводов, строительство железных дорог, внедрение научных достижений. Славянофилы вполне нормально относились к предпринимательству (один из наиболее последовательных славянофилов – А.С. Хомяков был преуспевающим помещиком-предпринимателем, вводившим в своем хозяйстве всевозможные новшества). Они считали полезными заимствования культурных и технических достижений Европы, но при этом боролись против коренной ломки традиционных устоев русской жизни, сформулированных в их теории и определивших особый, самобытный путь развития России в сравнении как с Западом, так и с Востоком.
Одной из актуальных сфер славянофильского мировоззрения была национальная проблема. Старшие славянофилы (в литературе принято считать поколение славянофилов до начала 60-х гг. – старшими) впервые в истории русской общественной мысли разносторонне рассмотрели своеобразие отечественной культуры, национального мышления и характера в сравнении с соответствующими чертами западноевропейских народов. Их оценки культурно-исторического развития России носили возвышенный характер, а в некоторых случаях они даже идеализировали образ русского народа. В свете национальных проблем славянофилы заговорили о судьбах южных и западных славянских народов, подходя к идее о политических, культурных и конфессиональных союзах. Публичное внимание к судьбам австрийских славян вызвало даже репрессивные действия властей к некоторым славянофилам. В славянском вопросе проявилось наиболее острое противостояние славянофильства и николаевского режима. Николай I, сторонник легитимизма по отношению к монархиям Австрии и Турции, категорически преследовал любое упоминание об освобождении славянских народов. Он представлял себе освобождение и объединение славян как революционные акции с распространением революции на Россию. Прочитав показания арестованного И. Аксакова, Николай I написал на полях фразу: «…под видом участия к мнимому утеснению славянских племен в других государствах тлится преступная мысль соединения с сими племенами…». Между тем, сами славянофилы считали эту деятельность совершенно безобидной и даже не такой уж значительной. Кошелев в своих воспоминаниях писал: «Нас всех, и в особенности А. Хомякова и К. Аксакова, прозвали «славянофилами», но это прозвище вовсе не выражает сущности нашего направления. Правда, мы всегда были расположены к славянам, старались быть с ними в сношениях, изучали их историю и нынешнее их положение, помогали им, чем могли; но это вовсе не составляло главного, существенного отличия нашего кружка…».
Вся совокупность взглядов славянофилов показывает, что первоочередное значение для них имели российские проблемы, но оценивая положение России в сообществе других цивилизаций, они не могли не обратить внимания на славянский вопрос. Славянофилы считали Россию центром славянского мира. Старшие славянофилы выступали за национальное освобождение славянских народов. Не была исключением и Польша. По этому поводу Хомяков писал, что в Польше и Литве необходимо провести опрос населения (референдум) и на этой основе определить их будущую судьбу. Несколько сложнее стоял вопрос об украинском народе. Старшие славянофилы приветствовали развитие украинского языка и национальной культуры, но не рассматривали проблему украинской государственности. Русификаторские идеи у старших славянофилов отсутствовали.
Иная картина сложилась после польского восстания 1863 г. Новое поколение славянофилов стало активно выступать за объединение славянских народов под эгидой «племени русского, самого сильного и могущественного». В вопросе о национальных отношениях взгляды славянофилов все больше приобретали русификаторский характер, что привело к формированию нового течения – панславизма.
Несмотря на оппозиционность славянофилов, правительство периодически обращалось к ним за содействием. В частности, правительство Николая I обратилось к ним при разработке политики по такому болезненному и щекотливому для царизма вопросу, как сектантство и раскол. В критических ситуациях их привлекали к административной деятельности в Польше. Славянофилы внесли большой вклад в дело подготовки и проведения отмены крепостного права.
