История России XIX–XX вв.

В конце XIX – начале XX в. Россия относилась к числу стран со средним уровнем развития капитализма. Капиталистический уклад определял основные тенденции развития общества, и под его воздействием происходило изменение социально-классовой структуры общества. В то же время особенностью капиталистического развития России была его крайняя неравномерность развития в различных регионах страны.

Так, если в Петербургском, Московском, Прибалтийском, Польском, Донецко-Криворожском районах, капитализм получил широкое распространение и достиг высокого уровня, то во многих местах Средней Азии, на севере Сибири он только начинал проникать в хозяйство. В этих районах господствовавшими оставались феодальные, и даже дофеодальные отношения. Неравномерно он развивался и в сельском хозяйстве. Больше он проник в регионы со слабыми общинными отношениями – в деревни Прибалтики, царства Польского, Северного Кавказа, Южной Украины, части Заволжья и Сибири, вызвав в этих районах процесс резкой классовой дифференциации крестьянства. В центрально-черноземных губерниях, Поволжье и ряде других мест еще сохранялись крепостнические пережитки, система барщинной отработки. Следовательно, наряду с господствующим капиталистическим способом производства, большой удельный вес сохранили разнообразные докапиталистические формы хозяйства и эксплуатации, и прежде всего помещичье-крепостнический уклад, который тормозил развитие экономики. Производители России в силу этого страдали от недостаточного развития капитализма.

Особенности экономического развития России в пореформенный период дают ключ к пониманию своеобразия ее классового строения, ибо специфика капиталистического развития определила и особенности социально-классовой структуры российского общества. Одновременное существование в стране самых передовых форм промышленности и полу-средневековых форм земледелия предопределило и одновременное существование здесь классов развитого буржуазного общества – пролетариата, буржуазии и классов-сословий – крестьян и помещиков. Государственный строй России способствовал сохранению сословного неравенства. Из всех сословий российского общества: дворянства, духовенства, купечества, крестьянства, мещанства и т. д. – высшим, безраздельно господствовавшим в стране во второй половине XIX в. оставалось дворянство.

По переписи 1897 г. дворянское сословие насчитывало 1 млн 853 тыс. человек, или 1,5 % от общего числа населения страны. Из них к потомственному дворянству, получавшему дворянский титул по наследству, относился 1 млн 221 тыс. человек, 631 тыс. человек были личные дворяне. Основу экономического могущества дворянства составляло право собственности на землю. На долю 30 тыс. крупных землевладельцев приходилось 70 млн десятин земли, или по 2 тыс. 333 десятины на каждого. Всего же дворяне в 60-х гг. XIX в. имели 87 млн десятин, но, плохо подготовленные к ведению собственного хозяйства, они стали распродавать землю и в 1905 г. сохранили за собой всего 53 млн десятин.

Дворянство было неоднородным по своему социально-экономическому положению и делилось на мелкопоместное (до 100 десятин владения), среднепоместное (от 100 до 500 десятин) и крупнопоместное (от 500 до 5000 десятин). Сила дворянства заключалась в его близости к царю, в обладании ведущими позициями в государственном аппарате. Еще Петр I придал строгую, иерархическую структуру бюрократическому аппарату, подразделив его на «14 классов» или «чинов». Четыре первых класса обязательно имели или получали по службе титул потомственного дворянина, пять последующих – личное дворянство. Эта система существовала вплоть до 1917 г. Потомственные дворяне составляли 70 % всех чиновников гражданских ведомств. К началу XX в. потомственными дворянами были 90 % генералов, 75 % полковников, 50 % всего офицерского состава в армии.

По социальному положению к дворянству примыкало духовенство. Официальным вероисповеданием в России являлось православие, высшим его органом был Святейший Синод, возглавляемый обер-прокурором. В 1912 г. в стране насчитывалось 111 тыс. священников и дьяконов, более 1 тыс. монастырей обслуживали 100 тыс. монахов и монахинь. Церкви принадлежало более 2 млн десятин земли, в ее ведении находилась целая система церковных учебных заведений: 4 духовных академии, 57 семинарий, 186 духовных училищ. Для религиозного обучения народа в 1905 г. в России действовало почти 43 тыс. церковно-приходских школ. Церковь выступала в качестве главного идеолога самодержавного строя, и царь заботился о ее материальном обеспечении. В 1900 г. бюджет Синода исчислялся в 24 млн руб., а к 1914 г. он удвоился, достиг почти 50 млн руб. Однако возросшие субсидии не оградили церковь в конце XIX – начале XX в. от кризисной ситуации, в которой оказалось самодержавие. Духовенство все активнее выступало с консервативных позиций, устраивая гонения на прогрессивных общественных деятелей (например, отлучение от церкви Л.Н. Толстого) и даже возглавляя черносотенные организации (протоиерей И. Восторгов).

Наиболее многочисленным сословием Российской империи являлось крестьянство, составлявшее 97 млн человек. Политическое поведение крестьянина определялось его двойственностью: с одной стороны, крестьянство в массе своей было опорой самодержавия, искало в общине защиту от стихийных бедствий, злого барина и начальника, боялось любых перемен. С другой – выступало в качестве стихийного борца за более справедливое перераспределение земли, за распоряжение продуктами собственного труда. Эта двойственность крестьянина толкала на союз с ним одновременно и самодержавно-охранительное, и революционно-демократическое направления общественной жизни России. Несмотря на общинное устройство, внутри крестьянства расслоение хоть и медленно, но все же происходило. К началу ХХ в. около 50 % всего крестьянства, или 48,5 млн человек, составляла деревенская беднота, 30 %, или 29 млн человек, – среднее крестьянство, 20 % или 19,4 млн человек – зажиточное.

Наряду со старой сословной структурой в России начала складываться новая социально-классовая структура, включавшая в себя классы утверждавшейся капиталистической формации. Промышленная буржуазия в России начала складываться еще до реформы – сначала как торговая, и главным источником ее формирования являлось российское купечество. При сохранении реальной власти в руках помещиков буржуазия вынуждена была приспосабливаться к абсолютизму. К 1897 г. крупная российская буржуазия насчитывала приблизительно 1,5 млн человек, но в целом как класс она оставалась политически инертной и консервативной. Сказывались запоздалость ее формирования, страх перед возможной революцией. По мере укрепления экономического господства высшая прослойка буржуазии совместно с капиталистами-иностранцами, аристократами, магнатами финансового капитала и представителями высшей бюрократии становится подлинным «хозяином империи». Своеобразным центром этого «союза» становится в начале XX в. столица России – Петербург. В Москве же господствовали русские промышленники, которые были более независимы от царского правительства. Не случайно группа крупных московских капиталистов, возглавляемая П.П. Рябушинским, в годы первой революции стала ядром одной из либеральных буржуазных партий-прогрессистов. В провинции буржуазия составляла незначительную по удельному весу и почти изолированную группу населения.

В результате быстрого роста крупной промышленности за несколько десятилетий сформировался промышленный пролетариат России. В конце XIX в. в стране насчитывалось 10–14 млн наемных рабочих. Почти половина (46 %) из них была занята на 589 крупнейших предприятиях страны, 216 фабрик и заводов имели более тысячи рабочих, а 373 – от 500 до 1000 работающих, что свидетельствует о высокой концентрации пролетариата. В то же время быстрый количественный рост рабочего класса обусловил его социальную неоднородность, тесную связь с землей, с деревней, откуда он не так давно вышел. Быстрые темпы развития капитализма не дали возможности для возникновения промежуточных прослоек типа рабочей аристократии Запада, позволили пролетариату быстро консолидироваться в масштабах всей страны. Рабочий класс России раньше, чем буржуазия, начал выступать как самостоятельная политическая сила, в то время как в странах Западной Европы этот процесс начался с образования буржуазных партий.

Промежуточное положение в социальной структуре российского общества периода капитализма занимали средние слои, насчитывавшие около 67 % всего населения. Особое место среди них имело крестьянство, сохранявшее черты феодального сословия. Гнет помещичьих латифундий по-прежнему сдерживал его превращение в класс буржуазного общества.

Важную роль в общественной жизни России играла интеллигенция. Наиболее оплачиваемой ее частью были высшие чиновники. Слой же буржуазной интеллигенции включал средне-оплачиваемых, недостаточно обеспеченных служащих: адвокатов, профессоров и т. д. Значительная часть этой интеллигенции была настроена оппозиционно по отношению к самодержавию. Наконец, самой многочисленной была интеллигенция, представленная низкооплачиваемыми служащими, чиновниками, учителями школ, врачами, студентами. Эта группа демократически настроенной интеллигенции была недовольна своим положением и народа, активно участвовала в революционном движении, выступая против самодержавия. Благодаря своим знаниям, культуре, интеллигенция представляла активную политическую силу общества.

Итак, в результате развития капиталистических отношений в пореформенный период в России начинает складываться новое буржуазное общество. В силу особенностей развития капитализма в стране господствующий класс феодального общества– помещики-землевладельцы – и в начале ХХ в. по-прежнему сохранял свою экономическую силу и власть. Для политического строя страны был характерен произвол бюрократии, сохранялись сословные привилегии, национальное неравенство.