Мысль о всеземском соборе
Наконец, мысль о привлечении общества к участию в управлении, руководившая областными реформами в царствование Ивана IV, сообщила политическое движение, исторический рост и земскому собору. Состав его с каждым созывом становился сложнее, все шире захватывал общество — знак, что уяснялась самая идея общественного представительства.
Обнесение мощей святого князя Михаила Тверского, совершаемое каждогодно в 24-й день июня вокруг кафедрального собора в Твери
На собор 1566 г. призваны были только столичные дворяне и купцы высших степеней по должности или по званию: это были фиктивные представители общества; выборных уполномоченных не заметно. Наблюдатель московских событий Смутного времени немец Буссов говорит, что и Бориса Годунова избирали государственные чины, находившиеся тогда в Москве. Но из акта 1598 г. видим, что этот собор не имел уже прежнего чисто столичного, именитого состава. Среди Освященного собора, прежде исключительно монашеского, появляются 11 московских протопопов. На соборе становится заметно присутствие выборных уполномоченных от провинциального дворянства, первого сословия, которому досталось прямое представительство на соборе.
Далее, московские купеческие сотни или гильдии, успевшие уже сложиться в корпорации, были призваны на собор не поголовно, как в 1566 г., а в лице своих выборных властей, старост. Представительство спускается в глубь общества: призывается на собор и рядовое столичное население черных сотен, также в лице своих выборных сотских. Правда, столица и на этом соборе сохранила подавляющее преобладание: от торгово-промышленного населения провинциальных городов не видим ни одного уполномоченного. Но мысль о всеземском соборе уже мелькает в умах. По крайней мере Борис Годунов, по свидетельству Маржерета, перед своим избранием требовал, хотя и притворно, созыва государственных чинов, от каждого города по 8 или по 10 человек, дабы весь народ решил единодушно, кого возвести на престол. Пресечение династии должно было ускорить движение этой мысли.
Выборный царь не мог смотреть на государство взглядом наследственного, как на свою вотчину, и его власть, переставая быть собственностью, получала характер должности, возложенной на него сторонней волей, выражавшейся в соборном приговоре. Зарождалась новая идея народа, не как паствы, подлежащей воспитательному попечению правительства, а как носителя этой государственной воли, которая на соборе передавалась избранному царю. Вместе с ростом этой идеи расширялся на соборе и состав выборного представительства, первые признаки которого и встречаем по пресечении старой династии, на избирательном соборе 1598 г.
Начинавшаяся смута, все шире захватывая общество, подталкивала и эту идею. Первый самозванец шел в личине наследственного царя; однако и он для суда над князьями Шуйскими, обвинявшимися в распространении слухов о его самозванстве, созвал собор, на котором, по русским известиям, ни власти, т. е. духовенство, ни бояре и никто из простых людей не заступался за обвиняемых, а все на них кричали. Маржерет уверяет, что на этом соборе присутствовали лица, выбранные из всех чинов или сословий. В XVII в., как увидим, изучая нашу историю этого столетия, собор разовьется в настоящее представительное собрание; но роковые условия русской жизни, для противодействия которым были созываемы земские соборы, затрут их и надолго заглушат мысль, пытавшуюся в них укрепиться, — мысль об установлении постоянного, законом нормированного притока здоровых общественных сил в состав правящего класса, ежеминутно стремящегося у нас превратиться в замкнутую от народа касту, в чужеядное растение, обвивающее народное тело.
