Русская история

Теперь мы можем уяснить себе, как составлялось Уложение. Это был сложный процесс, в котором можно различить моменты кодификации, совещания, ревизии, законодательного решения и заручной скрепы: так назовем последний момент, применяясь к языку приговора 16 июля. Эти моменты распределялись между составными частями собора, Боярской думой и Освященным собором с государем во главе, пятичленной комиссией князя Одоевского и выборными людьми, которые состояли собственно при комиссии, а не при думе; совокупность этих частей и составляла собор 1648 г.

Патриарх Никон. Из «Титулярника». XVII в.

Кодификационная часть была делом приказа князя Одоевского и состояла в выборке и сводке узаконений из указанных ему источников, а также в редактировании челобитий выборных людей. Совещательный момент заключался в участии, какое принимали выборные в работах комиссии. Это участие, видели мы, выражалось в челобитьях, которые имели значение дебатов, заменяли прения, обсуждение, и известен случай, когда челобитная выборных получила характер прямого возражения, сопровождавшегося отменой или исправлением государева указа, против которого она была направлена. Я уже упоминал о челобитье выборных поворотить в тягло льготные подгородные слободы частных владельцев. Состоялся указ отписать эти слободы на государя в тягло, «сыскав», расследовав, откуда и когда пришли их обыватели, и не распространяя этого сыска назад за 1613 г. Выборные, опасаясь обычной московской приказной проволочки и сыскных козней, обратились с новой челобитной отписать слободы на государя «без лет и без сыску, где кто ныне живет». В тот же день ходатайство было доложено государю и получило полное удовлетворение.

Ревизия и законодательное решение принадлежали государю с думой. Ревизия состояла в пересмотре действующих законов, как их сводила комиссия в своем проекте. Приговор 16 июля как бы приостанавливал действие этих законов, низводил их на степень временных правил — впредь до нового законодательного их утверждения. Теряя силу правовых норм, эти старые законы при составлении Уложения сохраняли, однако, значение источников права. В думе или исправляли их текст, или касались и содержания, изменяя или отменяя самые нормы, чаще пополняя проект старым указом, пропущенным комиссией, или новым узаконением, дававшим норму на не предусмотренный прежде случай; так ревизия соединялась с редакцией. Ограничусь одним отмеченным в Уложении примером. В начале главы XVII о вотчинах комиссия поместила указы царя Михаила и патриарха Филарета о порядке, в каком призывать наследников к наследованию родовых и выслуженных вотчин.

Дума утвердила эти статьи проекта, но прибавила к ним постановление о том, в каких случаях матери и бездетные вдовы вотчинников обеспечиваются на счет выслуженных вотчин. Ревизией дума пользовалась безраздельно; но при законодательном решении по свойству решаемых вопросов она принимала разнообразный состав, делясь своей законодательной властью с другими частями собора. Иногда приговор произносился только государем с думой, иногда с участием Освященного собора, по временам призывались выборные только некоторых чинов, и еще реже вопрос решался всем собором с выборными людьми всяких чинов. Желая, «чтобы то все Уложение впредь было прочно и неподвижно», его вырабатывали собранием, лишенным всякой прочности и неподвижности.

Общим и обязательным делом собора, для чего, собственно, и созывали его, было закрепление свода подписями всех членов, должностных, как и выборных: это должно было со стороны правящих лиц и народных представителей служить ручательством в том, что они признают Уложение правильным, удовлетворяющим их нуждам и что «всякие дела будут делать по тому Уложению». Патриарх Никон был совсем не прав, когда позорил этот свод законов, называя его «проклятой книгой, дьявольским законом»: зачем он молчал, слушая и подписывая эту проклятую книгу в 1649 г. в сане архимандрита Новоспасского монастыря.