К итогам революции
Вооруженный порыв восставших угас. Наступил час расплаты. Для разбора дел участников восстаний вводятся военно-полевые суды. За первые 8 месяцев их работы 1100 человек было подвергнуто смертной казни. Народ был поражен такой новостью: с одной стороны, в стране вводились демократические свободы, с другой – людей сотнями вешали, отправляли в тюрьмы, на каторгу, в ссылку. А ведь многим казалось, что с введением свобод, созданием Государственной думы милосердия и понимания в стране будет больше. Не случайно с выходом в свет октябрьского Манифеста в одной из газет появились такие стихи:
Произвола больше
На Руси не будет
Вот засядет Дума
Дума нас рассудит.
И убитых больше
Никогда не будет…
Ошибался оставшийся неизвестным поэт.
С подписанием октябрьского Манифеста в России было создано несколько партий.
Революционная социалистическая идея не нашла практического воплощения в ходе революции. Тем не менее, лидеры РСДРП считали, что у рабочих разрушена иллюзия в доброго царя. Кроме того, в ходе революции ими была опробована новая форма власти – Советы. В.И. Ленин назвал революцию 1905 г. «генеральной репетицией». Г.В. Плеханов с ним не согласился: «Не надо было браться за оружие». Социал-демократы решили продолжать борьбу за свержению самодержавия.
Либералы также были не однозначны в оценках революции. Умеренные из них остались довольны крохами демократизации общества, радикальные же видели в этом только начало длинного пути реформ. Либералы направляли усилия на поиск легальных форм борьбы за преобразование России в демократическое общество.
Монархисты, несмотря на победу самодержавия, утратили многие преимущества: они хотели не только вернуть народу утраченную веру в царя и самодержавие, но и укрепить ее. Монархисты продолжали открыто поддерживать царя. Те, которые были причастны к революционному движению, подвергались преследованиям, ожесточилась цензура, закрывались профсоюзы.
Первая революция в России завершилась кровопролитием. Но впереди страну ожидали новые, еще более значимые потрясения и катаклизмы.