Российское общество в годы войны. Февральская революция 1917 года
Представьте себе такую картину. Николай II с императрицей выходят на балкон Зимнего дворца. Площадь запружена горожанами – яблоку негде упасть. При виде императорской четы тысячи людей в едином порыве падают ниц, потом, не вставая с колен, поют государственный гимн «Боже, Царя храни!» По всему Петербургу разносится малиновый звон колоколов. Гремят оркестры, зажигательные речи ораторов поднимают боевой дух отъезжающих на фронт солдат. Всенародный энтузиазм пронизывал предвоенную обстановку в стране. Соответствующей была и реакция Государственной думы: она почти торжественно одобрила сильно разбухший военный бюджет. Николай II на радостях прослезился и в присутствии думцев обнял ненавистного ему председателя Думы Родзянко.
Некоторые политики и военные, уверенные в победе над Германией в сжатые сроки, даже никого не желали брать в союзники, чтобы не делить лавры победы.
СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕВИДЦА
«…Стало известно, что Англия объявила войну Германии. Конечно, это огромная польза для России в смысле военных операций, но все-таки отнимает у России часть славы. К тому же думается, что при ликвидации войны опять будет та же история, которая повторялась с Россией несколько раз: то есть тяжесть войны ляжет на нас, а получат награду те, которые ничего не делали».
Студенчество также было расслаблено от предвкушения скорой победы над немцами. Поддалась эйфории и значительная часть рабочих. В последний месяц перед войной в столице из-за обострения политической ситуации дело доходило чуть ли не до баррикад, а с началом войны 96% подлежащих призыву мужчин своевременно явились на призывные пункты. Отдельные министры и чиновники в антигерманском угаре начали менять свои немецкие фамилии: обер-прокурор Синода В.К. Саблер решил взять фамилию Десятовский. Традиционно отмалчивалась российская глубинка. И только немногие, шедшие за большевиками вместе с ними желали поражения России.
Худо досталось посольству Германии. В здание ворвалась толпа. Возбужденные молодчики выбивали окна, громили статуи, рвали ковры, резали картины. Страну охватил пьяный разгул. «Народное гулянье» по случаю войны с Германией с 19 июля по 1 августа унесло жизни 722 человек – кого убили, кто умер от опьянения.
Николай II все еще незыблемо верил в преданность ему русского народа. К сожалению, он прислушивался не к тем, окружение царя оставляло желать лучшего. Если бы он вовремя обратил внимание на обращенные к нему письма двух провидцев, тонко понимавших ментальность россиян – интеллектуала и политика – Л. Толстого и П. Дурново (министр внутренних дел в 1905–1906 гг.), Россия могла бы избежать или хотя бы ослабить угрозу надвигающейся трагедии.
ПЕРВОИСТОЧНИК
Из письма Л. Толстого Николаю II: «Вас, вероятно, приводит в заблуждение о любви народа к самодержавию и его представителю – царю то, что везде при встречах Вас в Москве и других городах толпы народа с криком «ура» бегут за Вами. Не верьте тому, чтобы это было выражением преданности Вам – это толпа любопытных, которая побежит точно так же за всяким непривычным зрелищем».
Из записки П. Дурново Николаю II: В ней он горячо доказывал, что война может вызвать революцию, особенно если она станет неудачной для России. Тогда «социальная революция, в самых крайних ее проявлениях, у нас неизбежна… Побежденная армия, …охваченная в большей части стихийно общим крестьянским устремлением к земле, окажется слишком деморализованною, чтобы послужить оплотом законности и порядка… Россия будет ввергнута в беспросветную анархию, исход которой не поддается даже предвидению».
Письмо и записку царь читал, но, видно, не дело «хозяина земли Русской» прислушиваться к голосам отдельных подданных, даже если они великие.
