Свертывание НЭПа
Отход от новой экономической политики обозначился вскоре после смерти В.И. Ленина (1924). В стране продолжала формироваться авторитарная система (основана на беспрекословном подчинении власти, авторитету), что не вписывалось в рыночные отношения и рамки демократии. После смерти Ленина между руководителями партии усилилась борьба за власть. В 1923 г. виднейший член Политбюро Л.Д. Троцкий выступил с обвинениями членов партии в бюрократизме, однако потерпел поражение и был смещен со своих постов. С усилением личной власти вставшего у руля партии и государства И.В. Сталина нарастало давление на частный сектор. Но причины этого давления носили не только субъективный характер.
Промышленное оборудование доживало свой век, денег на его закупку не хватало, рентабельность (доходность, прибыльность) экономики хотя и улучшилась, но все еще оставалась низкой, материальный уровень жизни населения был не выше дореволюционного. В этих условиях, по мнению Сталина и его сторонников, нужен был индустриальный прорыв, скачок. В противном случае, утверждали они, возможна потеря национальной независимости: в народе все настойчивее проводилась мысль о возможной войне – агрессии со стороны империалистических стран против первого в мире социалистического государства.
В июне 1927 г. ЦК ВКП(б) обратился «в связи с обострением международной обстановки» к коммунистам и всему народу с призывом: усилить темпы индустриализации; повысить производительность труда; постоянно крепить Красную армию. Началось, наряду с форсированным (ускоренным) развитием промышленности, подчинение оборонному производству значительной части советской экономики. Сталинская идея индустриального скачка теоретически подтверждалась деятельностью Петра I, который «лихорадочно строил заводы и фабрики для снабжения армии и усиления страны, чтобы «выскочить из тисков отсталости».
