Сто великих музыкантов

Жан-Пьер Дориан, автор книги о Тибо, писал: «Крейслер однажды заявил мне, что Тибо был величайшим скрипачом мира. Безусловно, он был величайшим скрипачом Франции, и когда он играл, казалось, что слышишь, будто поет частица самой Франции».

Жак Тибо родился 27 сентября 1881 года в Бордо. Матери Жак не помнил Она умерла, когда ему было всего полтора года. Отец мальчика был превосходным скрипачом и работал в оперном оркестре. Однако карьера отца прекратилась еще до рождения Жака из-за атрофии четвертого пальца левой руки. Ему ничего не оставалось, как заняться педагогикой. Со временем он добился успехов на поприще не только скрипичной, но и фортепианной педагогики.

Жак был седьмым сыном в семье и самым младшим. Один из его братьев умер в два года, другой в шесть. Оставшиеся в живых отличались большой музыкальностью. Альфонс и Жозеф стали превосходными пианистами Франциск — виолончелист, впоследствии занимал пост директора консерватории в Оране. Еще один брат, Ипполит, скрипач, к сожалению, рано умер от чахоткиОтец начал учить Жака игре на фортепиано, когда тому было пять лет Но вскоре мальчик попросил разрешения перейти на скрипку, которая привлекала его гораздо сильнее, чем фортепиано.

Когда Жаку исполнилось одиннадцать лет, состоялось его первое публичное выступление. «Успех был таков, — пишет Л.Н. Раабен, — что отец повез его из Бордо в Анжер, где после выступления юного скрипача о нем восторженно заговорили все любители музыки. Вернувшись в Бордо, отец определил Жака в один из оркестров города. Как раз в это время сюда приехал Эжен Изаи Прослушав мальчика, он был поражен свежестью и самобытностью его таланта "Его нужно учить", — заявил Изаи отцу. И бельгиец произвел на Жака такое впечатление, что он стал упрашивать отца отправить его в Брюссель, где Изаи преподавал в консерватории. Однако отец воспротивился, так как уже вел переговоры о сыне с профессором Парижской консерватории Мартином Марсиком. И все же, как указывал впоследствии сам Тибо, Изаи сыграл огромную роль в его артистическом формировании. И от него перенял он весьма много ценного. Став уже крупным артистом, Тибо поддерживал с Изаи постоянные связи, часто гостил на его вилле в Бельгии и был постоянным партнером в ансамблях с Крейсле-ром и Казальсом».

В 1893 году, когда Жаку исполнилось 13 лет, его отправили в Париж. По приезде в столицу Франции он отправился в консерваторию к Марсику и был принят в его класс. Это был прославленный педагог, воспитавший, в частности, таких прославленных скрипачей, как Карл Флеш, Джордже Энеску, Валерио Франшетти. У Марсика Тибо учился три года, относясь к учителю с благоговением.

В период занятий в консерватории Жак жил очень бедно, ему приходилось подрабатывать игрой в маленьких оркестрах. Впоследствии Тибо признавался, что не жалеет об этой суровой школе его юности и о 180 представлениях с оркестром Варьете, где он играл за пультом второй скрипки.

Жак завершил обучение в консерватории в 1896 году, завоевав первую премию и золотую медаль. Его карьера начинается сольными выступлениями в концертах Шатле.

В 1898 году Жак выступает с оркестром Эдуарда Колонна. Тибо быстро становится любимцем Парижа.

Энеску вспоминал: «Он учился до меня у Марсика. Мне было пятнадцать лет, когда я его впервые услышал; честно говоря, у меня захватило дыхание. Я был вне себя от восторга. Это было настолько ново, необычно!.. Покоренный Париж прозвал его Прекрасным принцем и был им очарован, как влюбленная женщина. Тибо первый из скрипачей раскрыл перед публикой совершенно новое звучание — результат полного единения руки и натянутой струны. Его игра была удивительно нежной и страстной. По сравнению с ним Сарасате — холодное совершенство. По словам Виардо — это механический соловей, в то время как Тибо, особенно в приподнятом настроении, был живым соловьем».

В начале XX века Тибо приехал в Брюссель. Здесь он выступал в симфонических концертах, где дирижирует Изаи. Так началась их большая дружба, продолжавшаяся до самой смерти великого бельгийского скрипача. Из столицы Бельгии Тибо отправился в Берлин, где познакомился с Иоахимом.

В декабре 1901 года молодой скрипач впервые приехал в Россию для участия в концерте, посвященном музыке французских композиторов. Его концерт, состоявшийся 29 декабря в Петербурге, прошел с большим успехом. В начале следующего года он выступал в Москве.

Восторженные отзывы дает Н. Кашкин его камерному вечеру с виолончелистом Брандуковым и пианисткой Мазуриной: «Артист этот представляет очень выдающееся явление среди скрипачей-виртуозов настоящего времени, во-первых, по своей великолепной технике, а, во-вторых, по строгой и умной музыкальности своего исполнения. Молодой артист чуждается всякой специально виртуозной аффектации, но умеет взять из сочинения все возможное. Мы, например, ни от кого не слышали "Рондо каприччиозо" сыгранным с таким изяществом и блеском, хотя это было в то же время безукоризненным по строгости характера исполнения».

В 1903 году Тибо отправился в первое путешествие в США. В этот период он также часто гастролировал в Англии. Первоначально он играл на скрипке работы Карло Бергонци, позднее — на замечательном Страдивариусе, некогда принадлежавшем выдающемуся французскому скрипачу начала XIX столетия П. Байо.

В январе 1906 года состоялось новое выступление Тибо в России, по приглашению Зилоти. Предваряя приезд музыканта в Петербург, о нем писали как об удивительно талантливом скрипаче, проявившем и законченную технику и чудесную певучесть смычка. И Тибо не обманул надежд — он полностью покорил русскую публику.

Скрипач еще дважды побывал в России — в октябре 1911-го и в сезон 1912–1913 годов. В «Русской музыкальной газете» о нем писали: «Тибо — артист высоких достоинств, высокого полета. Блеск, сила, лиризм — вот главные особенности его игры: "Prelude et Allegro" Пуньяни, "Rondo" Сен-Санса, сыграно, вернее спето, с замечательной легкостью, грацией. Тибо скорее первоклассный солист, чем камерный исполнитель, хотя сыгранная им с Зилоти бетховенская соната прошла безупречно».

Последнее действительности не соответствует, ведь Тибо с успехом выступал в знаменитом трио с Корто и Казальсом, основанным им в 1905 году.

Во время Первой мировой войны музыканта призвали в армию. Тибо сражался на Марне под Верденом, получил ранение в руку и чуть было не лишился возможности играть.

К счастью, судьба его хранила. В 1916 году Тибо демобилизовался и вскоре принял активное участие в больших «Национальных утренниках».

Окончание войны совпало с годами зрелости мастера. Теперь Тибо признанный авторитет и глава французского скрипичного искусства. В 1920 году вместе с пианисткой Маргаритой Лонг он основал в Париже высшее музыкальное училище — «Эколь Нормаль де мюзик».

И педагогическая деятельность Тибо была успешной. Так в 1935 году его ученица Жянетт Невэ завоевала первую премию на Международном конкурсе имени Венявского в Варшаве, победив таких соперников, как Давид Ойстрах и Борис Гольдштейн.

В апреле 1936 года Тибо вместе с Корто приехал в Советский Союз. Г. Нейгауз отмечал: «Тибо владеет скрипкой в совершенстве. Его скрипичной технике нельзя бросить ни одного упрека. Тибо "сладкозвучен" в лучшем смысле этого слова, он никогда не впадает в сентиментальность и слащавость.

Сонаты Габриэля Форе и Цезаря Франка, исполненные им совместно с Корто, были, с этой точки зрения, особенно интересны… Тибо изящен, его скрипка поет; Тибо — романтик, звук его скрипки необычайно мягок, темперамент его — подлинный, настоящий, заражающий; задушевность исполнения Тибо, обаяние его своеобразной манеры пленяют слушателя навсегда…»

Во время пребывания в Москве в 1936 году Тибо необычайно заинтересовала советская скрипичная школа. Он назвал нашу столицу «городом скрипачей» и выразил свое восхищение игрой молодых тогда Бориса Гольдштейна, Марины Козолуповой, Галины Бариновой и др. Свое впечатление он резюмировал так: «Как много в их игре технического мастерства и еще чего-то, что я назвал бы "душою исполнения", и так непохоже на нашу западноевропейскую действительность».

Внимание советских критиков привлекла манера игры французского скрипача. И.М. Ямпольский пишет, что-когда Тибо играл, ему были свойственны: подвижность корпуса, связанная с эмоциональными переживаниями, невысокое и плоское держание скрипки, высокий локоть в постановке правой руки и отвесное держание смычка пальцами, чрезвычайно подвижными на трости. Тибо играл небольшими отрезками смычка, плотным деташе, часто применяемым и у колодки; много пользовался первой позицией и открытыми струнами.

Вторую мировую войну Тибо воспринял как глумление над человечеством и угрозу цивилизации. Утром 10 июня 1940 года немцы вошли в Голландию.

«Потрясенные, мы отправились в студию, — вспоминала Лонг. — Я чувствовала тоску, охватившую Тибо: его сын Роже дрался на передовой. Во время войны наше волнение достигло апогея. Мне кажется, что запись отразила это верно и чутко. На следующий день Роже Тибо погиб смертью храбрых».

Во время войны Тибо вместе с Маргаритой Лонг оставались в оккупированном Париже и здесь в 1943 году организовали Французский национальный конкурс пианистов и скрипачей.

Следующий конкурс состоялся после войны, в 1946 году. В его организации приняло участие правительство Франции. Конкурсы превратились в национальное и крупнейшее международное явление.

В послевоенный период активизировалась деятельность музыкальной школы, основанной Маргаритой Лонг и Жаком Тибо. Возможности заниматься у столь выдающихся артистов привлекали в Школу множество учеников. К великому сожалению, педагогическую деятельность Тибо прервала трагическая смерть.

1 сентября 1953 года музыкальный мир с ужасом узнал о гибели Тибо в авиационной катастрофе у горы Монт-Семет близ Барселоны.

Д. Ойстрах писал: «Тибо был не только вдохновенный артист. Это был кристально-честный человек, живой, остроумный, обаятельный — настоящий француз. Его исполнение, проникнутое искренней сердечностью, оптимистичное в лучшем смысле этого слова, рождалось под пальцами музыканта, испытывавшего радость творческого созидания в непосредственном общении с аудиторией. Несмотря на более чем полувековую артистическую жизнь, Тибо до последних дней сохранил неутомимую энергию, не оставлял своей разносторонней, кипучей музыкальной деятельности.

Я впервые услышал Жака Тибо в 1936 году в Москве и с первых же звуков был покорен необыкновенным изяществом и увлекательностью его исполнения, своеобразной манерой его игры, сочетающей бравурную виртуозность с "кружевной" отделкой деталей. Под его пальцами скрипка пела, пленяя удивительным разнообразием красок и оттенков. В особенности захватило меня проникновенное исполнение Четвертого концерта Моцарта (оригинально трактованного в камерном плане), "Рондо каприччиозо" Сен-Санса, Чаконы Витали, сонаты Франка. Для меня как музыканта концерты Тибо были значительным событием; они дали мне яркое представление о художественных особенностях исполнительского стиля французской скрипичной школы.

Вновь услышать Жака Тибо мне довелось лишь в 1950 году на международном фестивале "Пражская весна". Слушая в его исполнении концерт Бетховена, я забыл, что предо мною артист, которому уже 70 лет (возраст, предельный для скрипача), — так захватил меня юношеский жар его вдохновенной игры.

Личные встречи с Тибо, общение с этим чудесным музыкантом и человеком оставили неизгладимое впечатление. Широта его взглядов, принципиальность суждений, неизменная доброжелательность, непоколебимая вера в то, что искусство должно служить делу мира и единению простых людей, — все это навсегда останется в памяти тех, кто знал Тибо.

Исполнительская деятельность Тибо оставила яркий след в истории скрипичного искусства. Разносторонний художник, он исполнял все лучшие произведения мировой скрипичной литературы. Его интерпретация классиков не была стеснена рамками сухого академизма, а исполнение произведений французской музыки было неподражаемым. Он по-новому раскрыл такие произведения, как Третий концерт, "Рондо каприччиозо" и "Хаванез" Сен-Санса, "Испанская симфония" Лало, "Поэма" Шоссона, сонаты Форе и Франка и многие другие. Его интерпретация этих произведений стала образцом для последующих поколений скрипачей».