Black Sabbath

В 1974-м, во время очередных гастролей, возмещавших груп­пе расходы из-за смены менеджмента, музыканты, к своему ужасу, обнаружили, что лишь часть их владений (в том числе и домов), осталась в их собственности. Когда Гизер утверждал, что у них не было ни гроша в кармане, он это говорил не без оснований: судя по контракту с Миэном, последнему принад­лежала вся недвижимость, купленная участниками группы, а их личные состояния превратились в пшик.

К счастью, Дон и Шэрон, с которой у Оззи начали завя­зываться отношения, а также поступления от концертов за год снова наполнили банковские счета. Гастрольное расписа­ние было по-прежнему забито на несколько месяцев вперед, а даты важнейших фестивалей согласовывались аж за годы. Это гарантировало некий доход, а после успешных выступлений в конце мая перед богатой публикой в Брэдфорде, Стоке, Лондоне, Манчестере, Ливерпуле, Саутгемптоне, Глазго, Эдин­бурге, Шеффилде, Борнмуте, Ньюкасле и Ковентри у группы даже образовался запас средств.

Когда обстановка стала спокойнее, «Sabbath» приступила к записи еще одного альбома: за несколько сессий музыкан­ты сочинили материал для альбома «Sabotage», который был записан в лондонской студии «Morgan Studios» в начале 1975 года. Летом же 1974-го группа выступила вместе с «Sly & The Family Stone», «The Faces», Рори Галлахером, «Canned Heat» и многими другими на известном франкфуртском фестива­ле «Summer Rock Festival», за которым последовал тур по Австралии. Тем не менее судебная тяжба подрывала профессиональную активность музыкантов: Осборну однажды вру­чили повестку в суд, пока он поднимался на сцену.

«Sabotage» стала первой пластинкой «Sabbath», которую продюсировал Айомми (хотя официально в выходных дан­ных в качестве продюсеров были указаны «Sabbath» и Майк Бутчер). Выразив в названии альбома всю злость, которую музыканты испытывали по поводу конфликта с менеджмен­том, они и в музыке постарались выплеснуть все свои чувства, в том числе и те, что были получены под воздействием ока­завшихся под рукой стимуляторов. Альбом начинается сочной «Hole In The Sky». При прослушивании этой песни внимание на себя сразу обращает выделенный при сведении высокий вокал Оззи. Певец почти визжит, выводя пафосные строки: «Поверь мне, все, что я тогда сказал, / лишь отраженье тайн, хранящихся в сознании моем». В целом текст кажется тира­дой, направленной против мира в целом и «военных свиней» в частности. После реплики «Я видел псов войны, здесь пра­вящих свой пир. / Здесь Запад и Восток воюют мир на мир» песня неожиданно обрывается, уступая дорогу акустической пьесе под названием «Don't Start (Too Late)». Айомми снова в своем репертуаре, создавая приятные (и очень прогрессив­ные) узоры - многослойные, отрывистые; к концу песни они плавно затихают.

Следующая композиция, «Symptom Of The Universe», до­бавляет альбому толику классического звучания группы. Шесть с половиной минут интригующих риффов, волнующих соло, великолепных смен тональностей и темпа, подчеркну­тых почти режуще-высоким вокалом. На середине пятой ми­нуты песни звучит небольшое фортепьянно-акустическое отступление, ярко контрастирующее с только что звучащими в унисон овердрайвовыми гитарами (небольшая демонстра­ция владения Айомми студийными технологиями: он записал несколько раз одну гитару, а потом наложил дорожки друг на друга), благодаря которому песня считается первой прогрессив-метал композицией. Не самый широкий диапазон голоса, как сказал мне, хихикая, Гизер, всю жизнь был про­блемой Оззи: «Каждый раз, когда мы уговариваем Оззи спеть „Symptom Of The Universe", он отказывается, говоря, что не вытягивает мелодию». Когда я предложил решить эту про­блему, сыграв песню в пониженной тональности, Гизер воз­разил: «Мы ему это и предлагаем, но он все равно не хочет. Мне кажется, это психологический барьер. Он не станет это­го делать». Возможно, одной из причин такого упорства Оззи является текст песни: грандиозные пассажи столь сложны для восприятия, что, кажется, они не просто опережают свое время, они будто вообще из другой эпохи. Вот прекрасный при­мер: «Мать Луна, она зовет назад, в свое серебряное лоно. / Отец творенья похищает меня из склепа моего. / Семисотый единорог ждет в небе. / Бессмертная любовь есть признак вселенной».

Почти десяти минутный боевик «Megalomania» представ­ляет собой некий марафон, на протяжении которого «Sabbath» демонстрирует все свои новообретенные умения, как в соз­дании, так и в записи музыки. Вокал Оззи иногда проигран задом наперед, записан в несколько слоев, усилен искусствен­ным эхом. Первая часть этой композиции течет медленно и величественно, сопровождаясь следующими строками: «Поче­му бы тебе просто не уйти из моей жизни? / Почему бы всем не оставить меня в покое?», а затем переходит в быстрый, бо­лее роковый припев. На шестой минуте Айомми выдает бле­стящее, одно из лучших на тот момент соло, а затем, под поч­ти глэм-роковый рифф, Оззи поет: «Как я лгал, как прятался, скрывался,/ от тебя избавиться пытался». Последние три минуты песни представляют собой великолепное смешение ор­кестровок, гитар и голоса - абсолютная вершина мастерства «Sabbath».

По сравнению с превосходной «Megalomania», следующий трек, «Thrill Of It All», не так ярок и ничем особо не выделяется. Даже Гизер, спустя много лет после выхода альбома, ска­зал журналисту из «Metal Sludge»: «Что-то я ее, честно го­воря, не припомню»… Как бы то ни было, это бодрая песенка с отрывистым стаккато-риффом, которая звучит приятно, хоть и не становится откровением. Фортепьяно и синтезатор звучат даже лучше риффа, хотя их и не сравнить с аналогами с про­шлых альбомов «Sabbath».

«Supertzar» - полноформатная инструментальная пьеса в стиле «рифф плюс оркестровки», разбавленная различны­ми эффектами вроде хора, струнных, резонирующих ударных и синтезатора. Эта композиция на долгие годы вошла в стан­дартный сет-лист «Sabbath», хотя и в качестве вступительной фонограммы. Даже в 1987-м во время турне «Eternal Idol» знаменитые многослойные трели мужского и женского хоров, перемежающиеся странным риффом, больше похожим на колыбельную, открывали каждое выступление.

«Am I Going Insane (Radio)» является наиболее коммер­ческой из всех песен с альбома «Sabotage», в основном бла­годаря мурлыкающему припеву («Скажите, люди, я схожу с ума?»). Приставка в названии, по мнению многих, обознача­ет то, что эта песня была специально записана для радио. Но это всего лишь совпадение. Как рассказал Уорд в интервью изданию «Shockwaves», «термин „радио" - это сленговое слово, которым жители Бирмингема называют сумасшедших. В основе прикола лежит рифма „mental" - „radio-rental" (Одно из значений слова «mental» - душевнобольной, «radio-rental» переводится как «пригодный для радио».)». Основной темой в «Am I Going Insane (Radio)» и вправду является психическое расстройство («Если мой голос не слиш­ком хорош, думаю, я - шизофреник»). Завершается песня злобными криками и безумным смехом.

Забавно - а может, просто печально, - но сумасшествие вскоре станет одной из особенностей живых выступлений «Sabbath».

В 2005-м Гизер рассказал мне: «Все эти годы я периодически впадал в депрессию, потому что мне достаточ­но трудно общаться с публикой. Пока я не обследовался и мне не назначили таблетки, я даже не подозревал, что у меня были депрессии. Людям казалось, что я мрачный тип, но дело было в депрессиях. Вот о чем я подсознательно пытался ска­зать на альбоме „Paranoid" - о том, что я в то время чув­ствовал».

В послевоенном Астоне, добавил Гизер, ничего не знали о клинических депрессиях: «Об этом просто никогда не го­ворили, людей с подобными проблемами считали психопата­ми. Мне все время советовали взбодриться. У Оззи и Билла тоже были депрессии, их избежал только Тони. Если ты дума­ешь, что все это из-за бухла и прочего, то это не так, это серьез­ная болезнь, что-то в мозгу. Лечение действительно помогает. Я думаю, что люди оценили серьезность болезни, только когда изобрели прозак».

Как музыкант понял причину этого расстройства? «Я так устроен, что не могу просто перестать думать о каких-то ве­щах. У меня всегда были проблемы со сном, потому что я начинаю размышлять и никак не могу остановиться. Даже когда в моей жизни все идет как по маслу, я просто не могу чем-нибудь не заморачиваться. Мне кажется, что, если чело­век нормально не высыпается, это сильно портит ему жизнь… В детстве сложно понять, что у тебя депрессия или даже что ты просто раздражен. Я хорошо помню, что одно время мне было действительно паршиво, а я никак не мог понять, в чем дело, к тому же тогда мне было не с кем об этом поговорить. Все советовали сходить погулять с собакой или что-нибудь в этом роде».

Ну вот, наконец мы и подошли к «The Writ». «Нас все до­стало. Этот период нашей жизни был просто ужасным, по­тому что чертовы законники доставали нас даже в студии, - рассказывает Тони. - Нам все время приносили повестки и все такое. Поэтому на альбоме и появилась песня „The Writ" („Повестка")». Каждая из восьми минут этой песни полна справедливого негодования, музыканты буквально плюются ядом в неназываемых обидчиков (вероятно, Миэна), досаж­давших им в то время. В плане музыки композиция весьма заурядна, по крайней мере пока на пятой минуте не вступает неожиданно мелодичная акустическая гитара, поддерживае­мая перкуссией. Но основная прелесть этой песни - не в музыке, а в словах, которые пророчат возмездие («Ты должен принять все, что будет, как должное») и обдают обидчика презрением: «Ничтожество, лишен ты завтрашнего дня, / Песчинка в космосе, в морях небытия». В голосе Оззи в те моменты, когда в нем прорываются эмоции, слышен гнев.

«The Writ» стала эффектным завершающим штрихом пла­стинки, который чуть смягчила последняя композиция - шут­ливая песенка под названием «Blow On A Jug». Это просто запись того, как Оззи и Билл дурачатся в студии, наигрывая на пианино песню группы «Nitty Gritty Dirt Band». Передраз­нивая жалобную манеру пения Элвиса, Оззи поет: «Собирайтесь все сюда, вас зову не зря: вдарим-ка по печени, хлопнем вискаря! / Ты давай, дружок, как я, - хлопни вискаря! / Я уже молю тебя - хлопни вискаря! / Вечерок пройдет не зря - хлопнем вискаря». Как смеется, вспоминая, Билл: «Да, это мы с Оззи учудили. Та песня не должна была быть записана. Про­сто мы забыли выключить запись, ну и повеселились немного… Да уж, недосмотрели!»

Ярость была выплеснута, и «Sabbath», в перерыве между записью и релизом альбома, отправилась в путь. В помощь себе музыканты решили нанять пятого участника. Им оказал­ся Джеральд «Джезз» Вудрофф, клавишник, основной задачей которого было воспроизведение тех фортепианных партий, которые Айомми включил в последние три альбома.

Несмотря на обильные инструментовки, украсившие сра­зу несколько песен альбома «Sabotage», Айомми считает его скорее подведением итогов, чем шагом вперед: «Он намного ближе к классическому роковому альбому; в этом смысле он больше похож на те пластинки, что мы записали до „Master Of Reality", просто при его производстве мы тщательнее по­дошли к процессу записи. Конечно, времени на запись „Volu­me 4" и „Sabbath Bloody Sabbath" ушло не меньше, но эти два альбома концептуально находятся несколько в стороне от нашего основного стиля. „Volume 4" был попыткой радикаль­но поменять амплуа, вылившейся в запись полноценной пла­стинки. Он получился слегка „не в масть", потому что мы тог­да зашли слишком далеко, a „Sabbath Bloody Sabbath" стал его логическим продолжением. Мы могли бы и дальше углубляться в техничность и записать еще множество фишек, демонстрирующих мастерство группы, которые было бы невоз­можно исполнить вживую. Но мы решили, что уже достигли всего, чего хотели».

Но, как добавил Тони, дальнейшая работа группы будет все так же ориентирована на достижение ее главной цели: «Нам всегда было важно, чтобы мы были довольны тем, что делаем. Мы не играем на потеху публике. Мы играем для себя, но надеемся, что наше удовлетворение передается и публике. Мы решили сбавить темп не потому, что подумали, будто зашли слишком далеко, - это непродуктивная позиция, - а потому, что захотели записать что-нибудь попроще. Позже, когда мы будем к этому готовы, мы обязательно продолжим развивать идеи „Sabbath Bloody Sabbath"». Ну что ж, время покажет, насколько верным было это суждение…

Группа решила окончательно покорить США при помощи трех небольших турне, растянутых на весь дальнейший год (первое из них стартовало в июле), - разумное решение, направленное на то, чтобы избежать последствий одного из­нурительного долгого тура, ведь 27 сентября должен был выйти «Sabotage» и силы нужно было расходовать экономно. Зимой последовал тур по Британии, который начался с концерта в Шеффилде. Это шоу любопытно тем, что вместе с «Sabbath» там выступила группа «Bandy Legs», которая затем сменила название на «Quartz» и наняла гитариста Джеффа Николса, который, в свою очередь, в дальнейшем активно работал с «Sabbath».

Такие длительные турне тяжело даются любой группе, осо­бенно выступающей так часто, как «Sabbath». В те времена гастроли были нелегким испытанием, и в этот раз не обошлось без проблем: незадолго до шоу в голливудском «Hollywood Bowl» Айомми свалился от истощения, а затем Билла подкосил гепатит. Позже гитарист рассказывал: «Нам так тяжело дава­лись испытания и волнения походной жизни, что мы решили остановиться и передохнуть. Гастроли превратились в подобие работы на конвейере - мы перестали понимать, что мы делаем. Дошло до того, что нам стало скучно выступать. Несколько раз кто-то из нас заболевал, и все мы чувствовали себя полностью измотанными».

К октябрю 1975-го музыканты начали постепенно оправ­ляться. Они организовали собственный лейбл и планировали взять под личный контроль всю бизнес-сторону своей дея­тельности. Как Тони рассказал в интервью журналу «Circus», «теперь у нас больше возможностей управлять происходя­щим, и мы видим в этом еще один способ расширения круго­зора. Мы учимся думать о тех нюансах, на которые раньше не обращали внимания. Теперь мы четче понимаем происходя­щее, потому что можем делать то, что хотим. У нас есть воз­можность напрямую организовать тур или что-то еще, нам не нужно делать все это через наших менеджеров. Теперь любые решения принимаем мы вчетвером, и именно мы несем за них ответственность. Нынешнее положение позволяет нам не соглашаться безо­говорочно на все, что нам предлагают, поэтому никто нико­го не обманывает и никто не может менять наши планы по собственному усмотрению. В прошлом нас осуждали за вещи, к которым мы не имели отношения. Несколько выступлений в Америке не состоялись, просто потому, что мы не знали о них и не приехали. Нам никто о них не сказал. Такое случалось несколько раз, и, естественно, доставалось за это нам, потому что именно мы выступаем на сцене перед публикой».

Вся эта деловая активность была просто частью восста­новительного процесса, через который проходила группа. Тони объяснил, что «Sabbath» отдохнула и была готова к во­зобновлению полноценной деятельности: «Мы все постепен­но восстанавливались. Пару лет назад мы даже не мечтали о том, чтобы пойти в паб и пропустить по кружке пива… До семьдесят третьего мы думали, что мы можем взойти на сцену и сыграть все без единой ошибки, просто потому, что мы - „Black Sabbath". Из-за того, что мы так много работали, мы отдалились от музыки. Нам казалось, что нами манипулируют, хотя это, конечно, было не совсем так».

Дорога снова поманила музыкантов, и 1975 год «Sabbath» завершила еще парой турне - европейским и американ­ским. Все шло как по маслу, хотя некоторые наблюдатели заметили, что между Оззи и Айомми возникли легкие трения. Только время могло показать, перерастут ли они в серьезную проблему.

Времена менялись, и в 1976-м новый, более злобный и современный жанр готов был бросить вызов хеви-металу, ко­торый уже получил самостоятельность и признание (хотя некоторые критики с издевкой предрекали ему скорую кон­чину). Но большинству панк (а речь идет именно о нем) был еще неизвестен, и публика охотно стекалась посмотреть на Оззи и его группу в их грандиозных турне, так что до нового испы­тания группе оставалось ждать еще несколько месяцев. Тем не менее панк уже был рядом, и возник вопрос, что же сможет ему противопоставить такой долгожитель, как «Sabbath». Одним из напоминаний публике 1976-го, какой грозной силой стала «Sabbath» за прошедшие шесть лет, стал выход в январе сборника лучших вещей, иронично названного «We Sold Our Souls For Rock'N'Roll» («Мы продали свои души за рок-н-ролл»). Список песен, включавший «Black Sabbath», «The Wizard», «The Warning», «Paranoid», «War Pigs», «Iron Man», «Wicked World», «Tomorrow's Dream», «Fairies Wear Boots», «Changes», «Sweet Leaf», «Children Of The Grave», «Sabbath Bloody Sabbath» «Am I Going Insane (Radio)», «Laguna Sunrise», «Snowblind» и «N.I.B.», был исчерпывающим обзором самых лучших и популярных номеров группы, поэто­му и продавался весьма неплохо. Сборник сразу занял 35-ю позицию в британских чартах.

Завершив последний тур по США, 16 марта музыканты «Sabbath» отправились в Верховный суд на решающие слу­шания по делу против Джима Симпсона. Как Джим уже по­ведал нам выше, ни одна из сторон ничего толком не выигра­ла от этого противостояния, и, несмотря на свое поражение, участники «Sabbath» вскоре приступили к написанию новых песен. Для репетиций на этот раз была выбрана студия «Ridge Farm Studios», которая находилась в Суррее, неподалеку от Хоршэма. Запись и сведение альбома было решено прово­дить в студии «Criteria Studios» в Майами, а обработку - в различных местах в Калифорнии. Важно отметить, что каж­дый этап этого процесса проходил в собственных помеще­ниях и на личном оборудовании группы, которые стали побочным продуктом развития интереса музыкантов к биз­несу. Повлияло ли это излишество на улучшение качества песен или нет - вопрос спорный, и к единому мнению по­клонники пришли только сейчас, когда альбомы, ставшие предметом дискуссии, заслуженно считаются легендарными. Тогда же фанаты не желали ждать так долго.

Новый альбом, «Technical Ecstasy», вышел в свет 25 сен­тября. Оформлен он был по высшему разряду: дизайном обложки занималось ультрамодное агентство «Hipgnosis», что стало новшеством по сравнению с предыдущими альбомами. На обложке были изображены два робота, передающие друг другу что-то вроде телесных флюидов, стоя на движущихся в разные стороны эскалаторах. На задней обложке была та же картина, только позже, когда эскалаторы уже увезли ро­ботов в разные стороны. Внутреннее оформление было сти­лизовано под чертежи… Словом, день и ночь по сравнению с одинокой женщиной на готической полянке с альбома «Black Sabbath».

Пластинка начинается с песни «Back Street Kids», которая демонстрирует типичные для «Sabbath» риффы, прерываемые откровенно раздражающими синхронными гитарами и вока­лом: «Никто никогда не посмеет отнять у меня рок-н-ролл». Примерно на середине второй минуты песня неожиданно меняется, начиная напоминать что-то из «The Who» - воз­можно, песню «Who Are You»: в ход идут перегруженные томами ударные и звонкие клавиши, совсем не похожие на старое металлическое звучание. В общем, несмотря на стре­мительное соло Айомми, украшенное клавишами Вудроффа, которые можно было бы оценить как шаг вперед, неожиданная концовка и общая сумбурность этой композиции сильно ее ухудшают по сравнению с предыдущими хитами.

Еще сильнее присутствие Вудроффа ощущается на «You Won't Change Me», волшебном гимне, где его звучащие как церковный орган клавиши оттеняют основную мелодию. Мрачность лирики подчеркнута интонациями Оззи, поющего: «I wonder what it's like to be loved / Instead of hiding in myself/ Nobody will change me anyway, no no way» («Хотел бы я узнать, что значит - быть любимым,/ Не прятаться в себе. / И все же никому, я знаю, не под силу меня так изменить, о нет-нет-нет!») поперек гитары Айомми. Впрочем, в этой песне правит бал именно Айомми, заполняя все пространство звука­ми своих блистательных соло. В этот момент неожиданно возникает понимание того, как далеко продвинулась «Sabbath»: за семь лет до этого группа принесла в музыку свежую струю, отказываясь от модных тенденций вроде длинных соло. И вот сейчас, семь лет спустя, она сама возвращает эти долгие соло в свой репертуар.

«It's Alright», милая попсовая (да-да, именно попсовая) песенка с доминирующей клавишной партией, была первой в репертуаре «Sabbath», где пел не Оззи, а Уорд. Компании «Warner» так понравилась эта песня, что для ее продвижения даже сняли примитивный клип, который, впрочем, так и не был выпущен. Как вспоминает Уорд, «я видел этот клип пару лет назад, а до этого - ни разу. Когда я его посмотрел, то по­думал: „Круто, я даже не помню, как мы его делали!"… Я очень стеснялся записывать эту песню, но ребятам она так понра­вилась, что они сказали: „А давай ее вставим в альбом". Так что они меня уговорили это сделать».

Следующая композиция, «Gypsy», восстанавливает репу­тацию Билла как металлиста: в самом начале композиции он выдает ураганное соло на ударных, и только потом вступает зажигательный рифф Тони. На второй минуте становится по­нятно, что основным источником вдохновения для этой пес­ни послужило творчество группы «Queen», а именно харак­терное пианино. При звуках клавиш на «Gypsy» в мозгу сама собой возникает мысль: «Где-то я это уже слышал…» Хоровой вокал тоже один в один копирует Меркьюри и Мэя, и только весьма динамичное соло (Айомми опять на высоте) напоми­нает слушателю об истинном авторе песни. Позже Оззи пре­небрежительно отвечал на сравнение этой песни с творчест­вом «Queen»: «Вы можете представить, чтобы я скакал по сцене в розовом трико?»

«All Moving Parts (Stand Still)» - довольно странная пес­ня, с очень утомительным вокалом и дурацкими словами («Суперанимация заряжает нацию», «Что за комбинация - мир и радиация» и т. п.) и неинтересным, даже нелепым рядом гитарных переборов. Стоит, однако, отметить, что при­зрачное синтезаторное соло Вудроффа просто великолепно, а басовая партия Гизера слишком крута для этой песни. В этот момент кажется, что пластинка откровенно зашла не в ту степь.

«Rock'N'Roll Doctor» начинается паршиво, и тому есть три причины. Во-первых, тошнотворное кабацкое пианино. Во-вторых, дебильные коровьи колокольчики Билла, которые будто бы неумело пародируют песню «Honky Tonk Woman» группы «Stones». И в-третьих, затянутый рок-н-ролльный рифф, который, возможно и кажется Айомми чувственным, но на деле просто никакой. А эти совершенно детские стишки про то, как доктор выписывает пациенту таблетку счастья («Если хочешь быть счастливым, сделай доктору звонок, йе-е! / И всег­да тебе поможет добрый-добрый доктор Рок»), уместны были бы в каком-нибудь 1966-м, но никак не 1976 году.

Позднее Айомми говорил: «Есть [несколько] треков, на­пример „Solitude", „Changes" и „She's Gone", которые совер­шенно непохожи на наше творчество. Некоторые из них зву­чали на радио, и никто даже не догадывался, что это песни „Black Sabbath". Когда вышла „Changes", никто не верил, что это мы ее написали». Он прав, несмотря на характерный вокал Оззи, «She's Gone» была совершенно нетипична для «Sab­bath» - песни вроде этой всегда уменьшают число поклон­ников группы. Все просто: это баллада, причем в основе лежат беззастенчиво копирующие тему Джеймса Бонда струнные, приглушенные акустические арпеджио (этакая игра на стру­нах души) и нелепо-сентиментальная лирика в исполнении Оззи: «И теперь, когда так больно, что мне делать? / Я хотел, чтоб ты была моей женой», «Я сижу здесь, в ожидании, но ты никогда не придешь. / Без тебя я не могу жить дальше, о, детка», - которая слишком заезжена, чтобы воспринимать ее без иронии. Кроме шуток, он поет «о, детка»!..

В окончательный упадок (хотя, куда уж хуже после «Rock'N'Roll Doctor») «Technical Ecstasy» приходит с началом песни «Dirty Women», в которой - на протяжении семи бо­лезненных минут - Оззи поет оду проституткам («Забирай, налетай! Бабу хочешь? - Покупай»). Тем самым, которые «не слоняются без дела» и «заставляют меня кончать» (эта последняя строчка заглушается гудком вроде пароходного). Песня откровенно кошмарная.

Фанаты понимали, что с группой происходит что-то не то. Новая пластинка, хоть и заняла 13-е место в британских чартах, продержалась там всего шесть недель, а потом и совсем исчезла - ничто по сравнению с результатом альбомов «Black Sabbath» (42 недели) и «Paranoid» (27 недель).

В сен­тябре 1976-го панк уже начал пробивать себе дорогу в чарты, не без помощи таких журналов, как «NME» и «Sounds», кото­рые в основном были ориентированы на хард-рок и хеви-метал, но внимательно следили и за новыми тенденциями в музыке (примерно то же произошло и в 1979-м, с появлени­ем НВБХМ). Фанатам быстрой тяжелой музыки просто не нуж­на была напыщенная, беспомощная пластинка вроде «Technical Ecstasy» - она принесла разочарование группой, ставшей чересчур спокойной, со всеми вытекающими послед­ствиями.

«Black Sabbath», теперь страдающая от излишней роско­ши, избытка предстоящих гастролей и недостатка общения, готовилась к очередному гигантскому турне по Америке, для которого были необходимы репетиции, проводившиеся в лос-анджелесской студии «Columbia Studios». Станет ли этот тур последней каплей?