КалейдоскопЪ
Первый царь, Романов Михаил, и его невесты
В феврале 1613 года в Москве Земский собор избрал нового царя. Им стал Михаил Федорович Романов, сын Федора Никитича, в пострижении Филарета. Почему же выбор пал на 16-летнего юношу, не имевшего жизненного опыта? К тому же в момент избрания его даже не было в Москве! Многие в России желали видеть монарха «прирожденного», не из государевых слуг и холопов. Бояре предлагали царство даже шведскому принцу Карлу Филиппу, если он согласится перейти в православие. Почему же мучительные годы Смуты завершились таким странным образом?
Миниатюра «Шествие по Соборной площади Московского Кремля» из рукописной «Книги об избрании и венчании на царство царя и великого князя Михаила Федоровича» (1672-1673)
По официальной версии, Михаила Романова избрали единогласно: весь народ поддержал решение Земского собора. Но дело обстояло несколько иначе. Помимо кандидатуры шведского принца обсуждались и претенденты на престол от русской аристократии: Д.М. Черкасский, П.И. Пронский, И.В. Голицын и др. Разгорелась настоящая предвыборная борьба.
Князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой, признанный казачий лидер Первого ополчения, ежедневно устраивал пиры для казаков, уговаривая их избрать его на трон: «Князь же Дмитрей Тимофеевич Трубецкой учреждаше столы честныя и пиры многия на казаков, и в полтора месяца всех казаков, сорок тысящ, зазывая к собе на двор по вся дни, чествуя, кормя и поя честно и моля их, чтоб быти ему на России царем и от них же казаков похвален же был. Казаки же честь от него принимающе, ядяще и пиюще и хваляще его лестию, а прочь от него отходяще в свои полки и браняше его и смеющеся его безумию такову. Князь же Дмитрей Трубецкой не ведаше лести их, казачей…».
Принимал участие в предвыборной борьбе и прославленный герой национально-освободительного движения князь Дмитрий Михайлович Пожарский: «Воцарялся и стало это ему в двадцать тысяч».
Во время предвыборных баталий обнаружилось глубокое противостояние между дворянами и казаками. Последних в Москве было явно больше: они не разъехались, как ожидали бояре и дворяне, а бродили толпами по улицам столицы. Узнав, что у бояр и дворян имеется свой, не согласованный с ними план действий, казаки решили, что пора вмешаться и выставить собственную кандидатуру.
21 февраля 1613 года казаки ворвались на заседание Земского собора и с руганью набросились на членов Боярской думы, обвиняя их в том, что они выбирают царя, чтобы властвовать самим. Казаки повторили укоренившуюся в их среде легенду, будто умирающий царь Федор Иванович завещал престол Федору Никитичу Романову (отцу Михаила), но тот де-отказался, и тогда на престол самочинно взошел Борис Годунов. Бориса казаки ненавидели за антиказачьи указы, запрещавшие им торговать в России.
Годунов – царь дворянский. Василий Шуйский – царь боярский, а юный Михаил Романов – от «ДОБРОГО КОРНЯ».
Он будет царем казачьим. Хотелось верить! Попытки убедить казаков в том, что Миша Романов еще молод и находится далеко от Москвы, не возымели успеха. Казаки настаивали на своем до тех пор, пока не заставили думных людей присягнуть Михаилу Романову. Узнав о результатах «выборов», князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой с горя заболел: «Лицо у него ту с кручины почерне, и паде в недуг, и лежа три месяца, не выходя из дворца своего». Видимо, князь всерьез надеялся, что казаки вспомнят его былые заслуги.
Подобное стечение обстоятельств было, конечно, случайным и непредсказуемым. Но само избрание Михаила на царство едва ли можно рассматривать как случайность. Один из бояр писал об этом выборе: «Миша Романов молод, разумом еще не дошел и нам будет поваден». Миша был человеком мягким, но за ним стоял властный отец Филарет.
Отсутствие у Михаила ярких талантов могло в тогдашней ситуации оказаться даже преимуществом: страна устала, она ждала покоя, осторожной политики. Романовы устраивали многих. Дед избранного царя, Юрьев, был на протяжении долгих лет близок к Грозному, он пользовался репутацией защитника несправедливо пострадавших. Родственники Романовых были и среди опричников, и среди казненных. Поэтому бывшие опричники и их противники могли считать Романовых своими.
Таким образом, «избрание» Романовых, хотя и состоялось под сильным давлением казаков, но устраивало многих.
Неизвеcтный художник. Царь Михаил Федорович Романов. Парсуна. XVII в. Государственный исторический музей, Москва
Земский собор направил послов в Ипатьевский монастырь (под Костромой), где находились Михаил Романов и его мать. Инокиня Марфа, опасавшаяся за судьбу сына, дала согласие на его воцарение лишь после долгих уговоров. Словом, для Миши Романова известие об избрании его царем было совершенно неожиданным. Он не был готов к такой перемене участи.
Новая власть не могла не чувствовать себя неуверенной. Потому что власть эта не имела безупречных прав и народ русский, как никто другой, это понимал. Сразу после избрания нового царя набирает силу политический сыск «слово и дело», невозможный при Иване Грозном. Сыск этот направлен был против всех, кто выражал сомнение в правильности выбора, против всех смутных ассоциаций, против самой памяти о выборе государя, о времени, когда русского царя можно было отыскать и избрать!
Система политического сыска призвана была жестко карать людей за малейшее сомнение в законности новой династии. Большинство политических дел о «непригожих» словах, оскорбляющих царскую семью или саму особу государя, возникало, когда люди подвыпив, расслаблялись и без утайки, забыв о страхе, выкладывали все, что было на уме. Документы фиксируют буквально поток «неподобных слов».
Так, 5 марта 1627 года Осташко Дронов донес на Богдашку Резанова, что тот «пьючи на кабаке, говорил непригожее слово и называл себя царевым сыном, а какого царя сыном, и того именно не выговаривал». Богдашку Резанова посадили в тюрьму и стали допрашивать, «по какому он умышлению так назывался царевым сыном, и кто ему велел так называться, и для чего и кто с ним в том воровском слове в думе из иных людей были». Резанов, попавший в острог за пьяную болтовню, отвечал: «Был де я на кабаке пьян и того помню говорил ли такое напригожее слово или не говорил, что я царев сын, и заговорщиков и в заводе в таком слове со мною никого не было, виноват де я один». Поверили ему, однако, лишь после жестокой пытки: «Было ему 45 ударов и огнем сжен».
В августе того же года «гулящий человек» Васька Лось по доносу крестьянина Томилки Васильева попал на допрос к воеводе: правда ли, что за обеденным столом он, Васька, «учал песни петь про царя Бориса»? «И он де Томилко, тому Ваське молыл, что он поет песни негораздо про бывшего царя: дай де Господи! Здоров бы ты был, великий государь! И той де Васька говорил про тебя, государя, непригожее слово и с лаею». Ваську Лося пытали: «И ударов, государь, ему было со 100, да стрясок, да трижды на огонь поднимали». Васька отговаривался тем, что говорил «спроста», без умышления. После пыток его бросили в тюрьму «до государеву указу».
Здравицу в честь царя и великого князя Дмитрия Ивановича с удивительной регулярностью произносят в разных уголках страны и на протяжении довольно длительного времени — вплоть до 40-х годов XVII века. Призрак «другого» государя витал в чаду кабацких застолий: так, в 1614 году стрелец Игошка Максимов донес на казака Ивашку Яковлева: «И говорил Ивашка Яковлев Игошке: «Которому де ты государю служишь?».
Самозванчество — ответ на разрушение привычного миропорядка; если нет прирожденного царя (законного в силу своего рождения в царской семье), то им может стать любой: такова логика многих участников Смуты.
Царю Михаилу Федоровичу докладывались и «непригожие слова» некоего Милютки Кузнеца, который в 1626 году задумчиво произнес в кабаке: "Что де нынешние цари?"
«Провозглашение царем Михаила Федоровича Романова». Книга об избрании и венчании на царство царя и великого князя Михаила Федоровича. 1672-1673. Рисунок приводится по книге «Восшествие на Царский Престол Родоначальника Дома Романовых Михаила Федоровича». 1904. Тов-во Голике и А.Вильборг, СПб. Частное собрание
А в 1626 году тюремный сиделец Васька Осипов донес, что тюремный сторож Сенька говорил: «В меня де такова жь борода, что у государя!» В таком виде суждение это было крамольным: никому не разрешалось себя сравнивать напрямую с государем. Но на допросе выяснилось, что тюремный сторож говорил похожие слова, но с явно другим смыслом. Сильно пьяный сын боярский Серый Сергеев пригрозил тюремному сторожу: «Мужик де, про что меня лаешь, бороду де тебе за то выдеру!» И он, Сенька «молыл»: «Не дери де моей бороды, мужик де я государев и борода де у меня государева». Этому ответу поверили на допросе, Ваську Осипова за ложный донос наказали, а Сеньку, тюремного сторожа, оправдали, потому сказал он вполне допустимые (хотя с точки зрения современного человека совершенно абсурдные) слова.
Одним из самых трудных первых дел первого царя из рода Романовых явилось то, что обычно никого не затрудняло, напротив – составляло удовольствие и радость.
Царь, достигнув 16-летия, обязан женится. Иначе он не может быть взрослым. Согласно представлениям древнерусского общества, женитьба – это переход в состояние, когда ты несешь всю полноту ответственности за дела семьи. В случае с царем – за дела государства!
Как так случилось, что после своего вступления на престол царь никак не мог жениться еще долгих 14 лет! Только подумайте – он стал женатым едва ли не в 30 лет. Для русского общества царь неженатый – не меньшее психологическое потрясение, чем сама Смута. Казалось, чего проще – выбери невесту и женись. Но трудности, возникшие на этом пути, оказались столь великими, что о них имеет смысл рассказать особо.
В 1616 году Михаилу Романову стукнуло уже 19 лет, и спустя три года после избрания его на царство, стало ясно, что верховную власть удержать в руках можно, - значит, можно и жениться, чтобы ее больше укрепить.
Но… Как ни странно, одним из противником женитьбы слабовольного сына выступала мать, инокиня Марфа, женщина властная и упрямая. Логика? Очень простая: удержать власть. Новая семья, жена обязательно создадут условия для перераспределения власти. И еще неизвестно, кто победит! Марфа понимала также, что тянуть со свадьбой опасно. В народе то и дело возникают слухи о неженатом царе. К неполноценности династии добавляются и какие-то неприличные слухи.
Яростными противниками женитьбы царя выступили ближайшие ко двору бояре – Салтыковы, которым инокиня Марфа предоставила право фактически управлять страной. Если царь женится, то у них из рук уйдет власть. Но не женить царя – значит накликать народную смуту! Что делать?
Миниатюра «Встреча царя Михаила Феодоровича Романова» из рукописной «Книги об избрании и венчании на царство царя и великого князя Михаила Федоровича» (1672-1673) изображены Сретенские ворота на Скородоме – поясе московских городских укреплений.
Решено было все же женить его. В 1616 году, когда Михаилу пошел уже 20-й год, созвано было большое количество невест. И царю дали право выбрать невесту. Сама по себе эта процедура не короткая. Несколько сот невест приглашаются для осмотра. Сначала их осматривает врач, который отсеивает тех, кто вызывает хотя бы малейшие сомнения в своем здоровье. Потом смотрит царь. Но он смотрит не как полковой командир на солдат в строю, а незаметно. Девушки живут отдельно, но в каждой комнате, где они находятся, есть свой «наблюдательный пункт», и царь вправе «подглядывать» за будущей женой. Он должен увидеть, какова она в обычной ситуации – не неряха ли, не грубиянка ли? Воспитана ли?
Михаилу понравилась одна девушка – Марья Хлопова. Невесту сразу же забрали «наверх», в хоромы цариц. И ей уже стали оказывать почести как царице. И во всем Московском государстве велено поминать ее имя в ектениях. Ее нарекли Анастасией. Отец и дядя вызваны во дворец. Царь им лично объявил свою милость. И тут обнаружилось – царской родней становится захудалый дворянский род, да еще с амбицией! Такое космическое возвышение, сопоставимое только с переходом из грязи в князи, поставило перед Салтыковыми вопрос – куда девать их?
Однажды царь ходил в своей оружейной палате и рассматривал разное оружие. Михаил Салтыков показал ему турецкую саблю и похвастался, что такую саблю и в Москве не сделают. Царь передал саблю Гавриле Хлопову, дяде царской невесты, и спросил: «Как ты думаешь, сделают у нас такую саблю?» Хлопов отвечал: «Чаю, сделают, только не такова будет, как эта, а лучше!». Салтыков с досадою вырвал у него из рук саблю и сказал: «Ты говоришь, не знаючи!» Они тут же побранились.
Как раз в это время стали происходить странные события. Невеста вдруг заболела. Причем, странно заболела: ее затошнило. Марье посоветовали есть поменьше сладкого – и стало вроде получше. Смешно сказать, попечительство над Хлоповой царь доверил не кому-нибудь, а Салтыковым. Приходится только удивляться геркулесову здоровью невесты царя, если усилия Салтыковых не привели к ее немедленной смерти! Когда о болезни сказали царю, он вызвал Михаила Салтыкова и просил его привести врача для осмотра. Салтыков привел доктора Валентина, который нашел у невесты расстройство желудка, сказав, что «плоду-де и чадородию от этого порухи не бывает».
Такое решение не было по сердцу Салтыковым, и они призвали другого доктора, по имени Балсырь, который нашел у больной желтуху, но не сильную и сказал, что болезнь излечима. Решили невесту лечить. И вновь лечением невесты приказано было заниматься Салтыковым! Михаил Салтыков велел Ивану Хлопову взять из аптеки склянку с какой-то водкой, передать дочери и сказал при этом: «если она будет пить водку, то будет больше кушать». Отец отдал склянку дочери. Стала она ее пить или нет – неизвестно, но монахини принесли ей святую воду с мощей и камень «безуй», который считался противоядием. Царской невесте стало скоро лучше.
Салтыков донес царю, что будто Балсырь сказал ему, что Марья неизлечима, что в Угличе была такая же женщина, страдавшая той же болезнью, и она умерла.
И.-Г. Ведекинд. Портрет царя Михаила Федоровича (копия с оригинала 1636 г.). 1728. Государственная Третьяковская галерея, Москва
Царь не знал, что делать. Мать настаивала удалить Хлопову. Но просто удалить невесту, уже объявленную царицей, было не так просто. Боярская дума собралась, чтобы решить этот вопрос: быть Хлоповой царицей или нет. Поскольку в Боярской думе были в основном Салтыковы, то решение было принято в их пользу. Звучит оно необычно и на современный слух даже забавно: «К царской радости непрочна».Свадьбы не будет.
Хлопову поместили у ее бабки на подворье, а потом сослали в Тобольск с родственниками, теткою и двумя дядями Желябужскими, разлучив ее с отцом и матерью. Хлопова была обречена никогда не выйти замуж и навсегда остаться в памяти - царицей-невестой. Она получала вместо царских хором скромное жилище и скудное содержание по 10 денег в день. До конца жизни.
Царь не был причастен к этому варварству. Он грустил о Марье, но не смел ослушаться матери. Он не хотел больше ни на ком жениться! Временщики же были столь перепуганы Хлоповыми, что не решались больше испытывать судьбу.
Царь оставался на престоле неженатым! Этакий юноша-переросток, царь в полных летах мужа, но не муж, не «государь» в своей семье, потому что нет ее, семьи. Царская семья – первая ячейка государства. Без нее не создается общая конструкция. Дела семейные – они государственные в первую очередь! И здесь мы видим своеобразное продолжение смуты – той неопределенности, которая более всего опасна для верховной власти.
Положение изменилось, когда в Москву из польского плена вернулся патриарх Филарет, отец русского царя. Это был сильный человек, не терпевший никакого соперничества. С приездом Филарета наступило просто необыкновенное время, когда официально были признаны два государя: сын-царь и отец-патриарх. Это двоевластие устраивало Михаила, но не устраивало Салтыковых. Филарет стал управлять всей страной – и органами светской власти, и церковью. Салтыковы не попали в опалу лишь только потому, что их защищала Марфа, в прежней жизни – жена Филарета.
Возвращение Филарета поставило вопрос о новой женитьбе – но царь ни о ком, кроме Хлоповой, не хотел и думать. Выяснили, где Хлоповы и что с ними. Их к этому времени перевезли в Нижний Новгород. Следствие показало, что Хлопова была обвинена напрасно (допрос врачей открыл боярскую ложь), виноваты в этом были Салтыковы, но ничего вернуть обратно уже нельзя. Время – ушло. Царице-невесте уже 23-24 года. Какая она невеста? После проведенного сыска Михаил и Борис Салтыковы сосланы были в их далекие вотчины, но без лишения чинов. Интересно, что Хлоповым (вместе с Желябужскими) велено было жить в Нижнем – им был дан двор, некогда принадлежавший Козьме Минину, а после смерти его бездетного сына, взятый в казну как выморочное владение).
Филарет – говорят – сильно ругал сына за малодушие в деле Хлоповых. И царь вновь загрустил…
В сентябре 1624 года царь по воле матери своей женился на дочери князя Владимира Тимофеевича Долгорукого Марии против собственного желания.
19 сентября было совершено бракосочетание, а на другой день молодая царица оказалась больной. Опять?! Но ведь Салтыковых уже и близко не было? Говорили, что ее испортили лихие люди. Неизвестно, кто были лихие люди и действительно ли царица была жертвою тайного злодеяния, только через три месяца с небольшим, 6 января 1625 года, она скончалась. Современник-летописец указывал, что это совершилось как Божья кара за насилие над Хлоповой!
И вновь царь холостой. А ведь ему уже 30 лет! Такого еще Русь православная не знала. На престоле не царь, а плейбой какой-то, Господи прости. Иначе не назовешь, хотя слово это не из лексикона средневековых людей. Теперь уже дело женитьбы становилось делом чести семьи Романовых.
Третья попытка оказалась успешной 29 января 1626 года царь вступил в брак с дочерью незнатного дворянина Евдокией Лукьяновой Стрешневой, будущей матерью Алексея Михайловича. Замечательно, что ее ввели в царский дворец и нарекли царицею только за три дня до брака, как бы предупреждая придворные козни, уже погубившие двух царских невест.
Забавно, но сын Михаила Федоровича тоже не с первой попытки женился. И вновь мешали те, кто не хотел терять власть…
Так история браков семьи Романовых и история Государства стали единородными детищами Смуты – этой великой и трагической эпохи.
А. Юрганов
Источник