Великая Окопная война

Сражение у г. Ипра, начавшееся 22 апреля 1915 года, имело своим основанием исключительное желание с германской стороны испытать на фронте новое оружие — газ. Когда к концу января 1915 года необходимые приготовления в Германии были закончены и были завершены практические испытания на фронте, главное командование избрало для целей атаки участок XV корпуса, который занимал позицию против юго-западной части Ипрского выступа (канал Комик у дороги в Менин). В результате метеорологических наблюдений главное командование убедилось, что новое оружие лучше всего испытать в период приближающегося господства южных ветров; поэтому опыт был сделан на участке фронта, повернутом на север, чему соответствовало расположение фронта.

В ответе Главного командования XV корпусу, который потребовал большого количества боевых припасов для использования и закрепления возможного успеха, если таковой будет достигнут при опыте, было указано, что всякая мысль о широкой операции около Ипра совершенно не отвечает намерениям Главного командования. В просьбе XV корпусу было отказано, причем было указано, что корпус должен произвести исключительно испытание нового вида оружия. В случае, если испытание даст успех, необходимые боевые средства будут назначаться по мере того, как этого потребует обстановка.

Газовая атака была организована, принимая единственно во внимание время, намеченное для частной ограниченной атаки соседнего резервного корпуса, который перед этим намеревался улучшить свое положение ударом на линии Заннебек — Графенштафель.

Закапывание впервые испытываемых газовых цилиндров на секторе фронта было закончено в середине февраля. Сектор был позже несколько увеличен в ширине, так что к 10 марта весь фронт XV корпуса был подготовлен для газовой атаки. Время атаки, однако, постоянно откладывалось, так как необходимые южный и юго-западный ветры не дули. В течение этого периода газовые цилиндры, хотя и закопанные, были повреждены случайными попаданиями артиллерийских снарядов.

25 марта командующий 4-й армией решил перенести приготовления к газовой атаке на выступе Ипра на второй план и избрать новый сектор — Пелькаппеле — Штеенштрат. Местность к северо-востоку и к востоку от Ипра очень открытая и проходимая для всех родов войск. От возвышенности Ипра, по гребню которой находился Пашендайль местность постепенно падала к Ипрскому каналу.

Немцы на участке фронта в 8 км применили новое оружие — отравляющие газы. На фронте атаки были установлены газобаллонные батареи, но 20 газобаллонов в каждой, для наполнения которых потребовалось 180 т хлора. Всего потребовалось 6000 баллонов, из которых половина коммерческого образца была реквизирована. В добавление к ним было приготовлено 24 000 новых баллонов половинного объема. Из общего количества заготовленных 22 апреля баллонов было использовано 30 %. Действия на флангах усиливались стрельбой химическими снарядами. Выход газовой волны продолжался 5 минут. Закапывание баллонов было закончено 11 апреля, но пришлось ждать благоприятного ветра Вечером 17 апреля англичане при помощи взрыва мины захватили холм 60 в секторе XVI корпуса. Опасения, что некоторые газовые цилиндры, закопанные в холме 60, попадут в руки противника, оказались неосновательными.

Оперативный приказ по корпусу говорил: «Цель — захват возвышенности, указанной у дороги Безинг — Пилькем — Лангемарк — Пелькаппеле. Как только цель будет достигнута, войска должны сразу окопаться, организуя взаимную фланкировку важнейших пунктов». При этом не было выработано никакой специальной тактики нового рода оружия, не вышло никаких норм, никаких тактических указаний. Действие газов считалось настолько сокрушительным, что согласно приказу пехота должна была следовать за газовым облаком с примкнутыми штыками и незаряженными ружьями!

Атака была, наконец, выполнена 22 апреля в 17 ч (по англ. времени). Согласно указаниям перед атакой, пехота была двинута вперед через 15 минут после выпуска газа. Атака встретила значительные затруднения у Штеенштрат. Здесь по невыясненным причинам вытекший из цилиндров газ не рассеялся. Результатом дня 22 апреля для атакующих явились продвижение и вклинение их в расположение союзников к югу.

Схема первой газобаллонной атаки немцев под Ипром 22 апреля 1915 г.

Итак, 22 апреля 1915 года в 17 часов германские войска начали первую в мировой истории войн химическую атаку, применив новое и страшное оружие — отравляющий газ. Первое сведение о готовящейся газовой атаке поступило в британскую армию благодаря показанию одного немецкого дезертира. Он утверждал, что германское командование намеревается отравить своего врага облаком газа и что цилиндры с газом уже установлены в траншеях. Никто не обратил внимания на его рассказ потому, что вся эта операция казалась совершенно невозможной. Этот рассказ появился в сводке разведок Главного штаба и был причислен к сведениям, не заслуживающим доверия. Но показание дезертира оказалось правдивым, и утром 22 апреля, при идеальных условиях, был впервые применен «газовый способ войны». Подробности первой газовой атаки почти отсутствуют по той простой причине, что люди, которые могли бы рассказать о ней, лежат все на полях Фландрии.

В тот день германцы, дождавшись благоприятного направления ветра, выпустили хлор сразу из 5700 баллонов. Со стороны немецких позиций севернее бельгийского города Ипра на фронте 6?8 км между пунктами Бакштуте и Лангенмарк появился серо-зеленый туман, в течение 5?8 минут 168 тонн хлора густыми облаками накрыли опорные пункты французских войск — алжирские части французской армии. В дальнейшем бесцветная жидкость, представляющая собой протоплазматический яд, поражающий глаза, кожу, верхние дыхательные пути и легкие, получил название иприт в честь того места, где он впервые был испытан на людях в качестве экспериментального оружия. Алжирцы в панике бежали, многие скончались от удушья.

Французы от перебежчиков знали о странных цилиндрах еще в конце марта. 13 апреля немецкий дезертир рассказал о «контейнерах, содержащих удушающий газ, в батареях по двадцать цилиндров на каждые 40 м фронта». 22 апреля 1915 года в пять часов вечера тяжелые снаряды обрушились на бельгийский город Ипр и окружающие деревни. «В траншеях к северу от Ипра возникли два особенных призрака зелено-желтого дыма, движущегося вперед вплоть до превращения в бело-голубой туман. Этот дым повис над участком фронта, охраняемым двумя французскими дивизиями, одной алжирской, одной — территориальных войск, которые присоединились к англичанам… Вскоре пораженные офицеры за британской линией фронта увидели человеческий поток. Африканцы, ближайшие к англичанам, кашляли и указывали на свои глотки… Французские орудия еще стреляли, но в семь часов вечера они замолчали». Немцы продвинулись вперед примерно на 3 км. «Сотни людей, — пишет британский главнокомандующий сэр Джон Френч военному министру Китченеру, — впали в коматозное состояние, часть из них умирает». Наступающие немцы применили грубые респираторы, оказавшиеся эффективными. Но они сами не ожидали шокирующего эффекта от применения отравляющих газов. Германское верховное командование не верило в его эффективность. «Фалькенгайн пытался лишь испытать воздействие газа для подготовки использования этого средства против русских». Отсутствие необходимых резервов не позволило немцам развить успех.

Выбранный для атаки пункт находился в северо-восточной части Ипрского выступа, на том месте, где сходились французский и английский фронты, направляясь к югу, и откуда отходили траншеи от канала близ Безинге. Правый фланг французов составлял полк тюркосов, на левом фланге англичан стояли канадцы. Аульд описывает атаку в следующих словах: «Попытайтесь вообразить себе ощущения и положение цветных войск, когда они увидали, что огромное облако зеленовато-желтого газа поднимается из-под земли и медленно двигается по ветру по направлению к ним, что газ стелется по земле, заполняя каждую ямку, каждое углубление и затопляет траншеи и воронки. Сначала удивление, потом ужас и, наконец, паника охватили войска, когда первые облака дыма окутали всю местность и заставили людей, задыхаясь, биться в агонии. Те, кто мог двигаться, бежали, пытаясь, большею частью напрасно, обогнать облако хлора, которое неумолимо преследовало их».

Естественно, что первое чувство, которое внушил газовый способ войны, был ужас. Потрясающее описание впечатления от газовой атаки мы находим в статье О. С. Уоткинса:

«После бомбардировки города Ипра, продолжавшейся от 20 до 22 апреля, среди этого хаоса вдруг появился ядовитый газ. Когда мы вышли на свежий воздух, чтобы отдохнуть несколько минут от душной атмосферы окопов, наше внимание было привлечено очень сильной стрельбой на севере, где фронт занимали французы. Очевидно, шел горячий бой, и мы энергично принялись исследовать местность нашими полевыми биноклями, надеясь уловить что-нибудь новое в ходе сражения. Тогда мы увидали зрелище, заставившее остановиться наши сердца, — фигуры людей, бегущих в смятении через поля.

«Французов прорвали!» — вскричали мы. Мы не верили своим глазам… Мы не могли верить тому, что услыхали от беглецов: мы приписывали их слова расстроенному воображению: зеленовато-серое облако, спускаясь на них, становилось желтым по мере своего распространения и опаляло на своем пути все, до чего касалось, заставляя растения гибнуть. Никакой самый мужественный человек не мог устоять перед подобной опасностью.

Среди нас, шатаясь, появились французские солдаты, ослепленные, кашляющие, тяжело дышащие, с лицами темно-багрового цвета, безмолвные от страданий, а позади их в отравленных газом траншеях остались, как мы узнали, сотни их умирающих товарищей. Невозможное оказалось только справедливым.

Это самое злодейское, самое преступное деяние, которое я когда-либо видел».

В официальном же описании этой атаки по английским источникам действия оборонявших выступ у Ипра англо-французских войск представляются в следующем виде. 22 апреля была прекрасная утренняя заря. Воздушная разведка заметила утром значительное оживление позади германских линий и некоторую деятельность в роще Гутгулет. Утром здесь был значительный артиллерийский обстрел Ипра 17- и 8-дм гаубицами и легкими орудиями, а к полудню — дорог, ведущих в город, но этот обстрел постепенно затих, и все вокруг стало спокойно.

Внезапно в 17 ч началась новая ужасная бомбардировка Ипра тяжелыми гаубицами. Деревни на фронте Ипра, в общем, до сих пор нетронутые, были также сильно обстреляны. Одновременно французские полевые орудия к северо-востоку от Ипра открыли несколько ускоренный огонь, хотя германская полевая артиллерия молчала (германская полевая артиллерия молчала от 17 ч до 17 ч 10 м согласно распоряжению не рассеивать газового облака, а потом открыть шрапнельный огонь. Пехота начала наступать в 17 ч 30 м и к 18 ч 15 м батареи начали бить по французским орудиям).

Сначала некоторые офицеры, слышавшие стрельбу, подумали, что недавно прибывшая Алжирская дивизия «расстреляла сама себя», но те, кто был на удобных для наблюдения пунктах, видели два любопытных зеленовато-желтых облака на земле, по другую сторону Лангемарка на фронте германских линий. Распространяясь в сторону, эти газовые облака поднялись кверху и, продвигаемые вперед легким ветром, становились голубовато-белым туманом, таким, какой можно видеть над мокрым лугом в морозную ночь. Позади тумана противник, под гром своего ураганного огня, продвигался вперед. Вскоре, раньше чем сообщение достигло штаба V корпуса, в замке Гольдфиш (2 км к западу от ж/д стации Ипр), был замечен особенный запах газа, вызывавшего жжение глаз и раздражение носа и горла.

Прошло, однако, некоторое время, прежде чем было установлено, что желтое облако было газом, о котором уже раньше было получено предупреждение. Почти одновременно французские цветные войска без офицеров начали устремляться назад по тыловым дорогам V корпуса. Вскоре затем было замечено, что французские территориальные войска переходили в беспорядке мосты через канал к северу от Ипра. Невозможно было понять, что видели африканцы, но по силе их кашля и острому раздражению горла было ясно, что они сильно страдали; деморализация была полная.

Запряжки и повозки французской полевой артиллерии, отступавшие в тыл, и толпы беглецов становились все гуще и беспорядочнее. Некоторые отдельные люди бежали до Вламертинга и дальше. Хотя огонь 75-мм пушек велся правильно, было очевидно, что случилось что-то очень серьезное, и это тем более обратило на себя внимание, когда около 19 ч огонь французских орудий внезапно прекратился.

Непосредственно за появлением облака последовала атака. Почти все алжирские и территориальные солдаты бежали, но правый фланг батальона 1-го стрелкового полка, непосредственно влево от канадцев, не пострадавший от газов, удержался на позиции так же, как и батальон 2-го полка зуавов, бывший в поддержке.

Катастрофическое положение на участке французских войск было скоро снова подтверждено двумя телефонными донесениями командующего французскими войсками генерала Путца, в которых он говорил: 1) что он узнал из донесений авиации о двух одновременных атаках на его войска, при которых был применен удушливый газ, и 2) что правый фланг французов был у Пилькема. Это привело к образованию прорыва около 3 км ширины между французами и канадцами. По донесению 3-й канадской бригады в канадскую дивизию от 19 ч 30 м, «оружейный огонь ослаблен и противник окопался». Офицер для связи сообщил, что на поле боя; исключая отдельные выстрелы, было тихо и спокойно. Некоторые английские офицеры высказывали мнение, что, после того, как германцы остановились, многие из них бежали от действия своего собственного газа. Это отчасти подтверждает в своей книге Шварте: «продвижение через местность, пораженную газом, протекало не без препятствий». Пленные германцы, взятые в течение следующих дней, подтверждали, что они не имели ни масок, ни каких бы то ни было других защитных приспособлений и что газ причинял острую боль их глазам. Они утверждали также, что войска боялись продвигаться из опасения пострадать от плохого действия противогазов.

Эффект от химической атаки был потрясающим. Количество пострадавших было катастрофическим: около 5000 убитых и до 10 000 раненых. Именно это химическое нападение принято считать началом химической войны XX века. Но немцы провели лишь эксперимент и поэтому не были готовы к полномасштабным военным действиям. Вот почему и не попытались развить неожиданно достигнутый успех. В противном случае могла бы произойти страшная трагедия, и фронт бы полностью оголился, но подошедшие на помощь канадцы проявили необычайную находчивость: они начали мочиться в носовые платки и использовать их в качестве примитивных противогазов. Бои под Ипром в 1915 году продолжались около четырех недель, и лишь в самом конце этого периода начали поступать настоящие противогазы.

Действие нового оружия войны было явно недооценено. Для немцев такой блестящий результат оказался не менее неожиданным, чем для противника. Их генералы относились к затее «очкастого доктора», как к интересному опыту и потому толком не подготовились к широкомасштабному наступлению. И когда фронт оказался фактически проломленным — единственным подразделением, хлынувшим в образовавшуюся брешь, был пехотный батальон, который не мог, конечно, решить судьбу французской обороны. Происшествие наделало много шума, и уже к вечеру мир знал, что на поле боя вышел новый участник, способный конкурировать с «его величеством-пулеметом». На фронт бросились химики, а к следующему утру стало ясно, что впервые для военных целей немцы применили облако удушливого газа — хлора. Вдруг обнаружилось, что любая страна, обладающая даже зачатками химической промышленности, может получить в свои руки мощнейшее оружие. Утешало лишь то, что спастись от хлора несложно. Достаточно прикрыть органы дыхания повязкой, смоченной раствором соды или гипосульфита, и хлор не так страшен. Если же этих веществ нет под руками — достаточно дышать через мокрую тряпку. Вода значительно ослабляет действие хлора, растворяющегося в ней. Многие химические заведения кинулись разрабатывать конструкцию противогазов, но немцы спешили повторить газобаллонную атаку, пока у союзников не появились надежные средства защиты.

24 апреля, собрав резервы для развития наступления, германцы предприняли удар на соседнем участке фронта, который обороняли канадцы. Но канадские войска были предупреждены о «желтом тумане» и потому, завидев желто-зеленое облако, подготовились к действию газов. Свои шарфы, чулки и одеяла они мочили в лужах и прикладывали к лицу, закрывая рот, нос и глаза от едкой атмосферы. Некоторые из них, конечно, задохнулись насмерть, другие надолго были отравлены или ослеплены, но никто не тронулся с места. А когда туман уполз в тыл, и следом двинулась немецкая пехота, заговорили канадские пулеметы и винтовки, проделывая в рядах наступавших, не ожидавших сопротивления, громадные бреши.

Сражение у Ипра, начавшееся газобаллонной атакой 22 апреля и продолжавшееся до середины мая, имело своим результатом последовательное очищение союзниками значительной части территории Ипрского выступа. При этом союзники понесли значительные потери, среди которых одних отравленных газом было до 15 000, из коих умерло 5000. Но только этими тактическими достижениями германцев успех их и ограничился. Такая скромная эксплуатация удачного применения, не имевшего еще места в практике боевых действий химического оружия, объясняется неуверенностью еще в нем германского командования, не подкрепившего свое наступление сколько-нибудь значительными резервами. Первый эшелон германской пехоты, осторожно следовавшей за облаком хлора в значительном отдалении от него, опоздал для развития успеха, дав возможность англичанам своими резервами закрыть образовавшуюся брешь. Тактическая неожиданность при сосредоточении мощных резервов германцами могла обратиться для союзников в оперативную.

Несмотря на то что день 22 апреля 1915 года считается днем «премьеры» отравляющих веществ, отдельные факты его применения, как уже отмечалось выше, имели место и ранее. Так, еще в ноябре 1914 года немцы выпустили по французам несколько артиллерийских снарядов, снаряженных раздражающими отравляющими веществами), но их применение осталось незамеченным. В январе 1915 года в Польше немцы применили против русских войск какой-то слезоточивый газ, но масштабы его применения были ограниченными, а эффект — сглаженным вследствие ветра.

Эксперимент с новым отравляющим веществом — жидкостью иприт — удалось провести лишь летом 1917 года. Город Армантьер немцы буквально затопили ипритом, который растекся по улицам. И хотя город сдался без единого выстрела, германские войска смогли войти в него только через две недели…

Очень скоро с массированным применением нового оружия столкнулись и русские войска. 31 мая того же года в Польше (у Воли Шидловской, в районе Болимова) германские войска выпустили на позиции двух русских дивизий более 260 тонн хлора и фосгена. И здесь погибло более тысячи человек и еще около 8 тысяч пострадало.

Обе эти атаки впервые в мировой войне с полной убедительностью показали всем участникам этой войны:

1) какой действительной мощью обладает новое оружие — химическое;

2) какие широкие возможности (тактические и оперативные) заложены в нем;

3) какое исключительно важное значение имеют для успешности его применения тщательная специальная подготовка и обучение войск и соблюдение особой химической дисциплины;

4) какое значение имеют средства противохимической обороны (ПХО).

Именно после этих атак командование обеих воюющих сторон занялось практическим разрешением вопроса боевого использования химического оружия в соответствующем масштабе и приступило к организации химической службы в армии. Лишь после этих атак перед обеими воюющими странами стал во всей остроте и широте вопрос о противогазах, который осложнялся отсутствием опыта в этой области и разнообразием БХВ, которые стали применять обе стороны в течение всей войны. Именно после этих атак началась «война газа с противогазом».

Химическая война требует высокой подготовки армии. Между тем германцы в начале 1915 года имели примитивную защиту от газов в виде подушечек из очесов, пропитанных гипосульфитным раствором. В соревновании газа с противогазом последним также был достигнут значительный успех. В начале этого года французы ввели на снабжение армии новый усовершенствованный противогаз «Маска М-2», защищавший от хлора, фосгена и дифосгена, и одновременно был принят на снабжение громоздкий коробчатый респиратор Тиссо. В 1916 году германский противогаз получил трехслойный патрон, поглощавший фосген. В России, помимо усовершенствованной влажной маски, вошел в употребление коробчатый противогаз Зелинского — Кумманта и несколько худший противогаз Горного института.

1916 год ознаменовался введением нового вида химического оружия — артиллерийских химических снарядов (французский — фосгеновый и германский — ди-фосгеновый — «зеленый крест»). Однако стрельба снарядами этого вида в 1916 году проводилась скорее в порядке опыта.

В 1916 году огромное развитие получил газобаллонный способ химического нападения, причем применять этот способ кроме германцев стали англичане и французы (менее удачно) и русские (еще менее удачно). Типичным газом атаки сделался хлор в смеси с фосгеном. Пытались также применять еще хлор с хлорпикрином. Первая газобаллонная атака со стороны русских войск была произведена 5–6 сентября 1916 года в районе Сморгони.

В связи с развитием газобаллонных атак в 1916 году получила начало своего развития и дымовая завеса, ставшая обычным спутником не только газобаллонных атак, но и всякой атаки пехоты, прикрытием которой и должна служить дымовая завеса.

В конце 1916 года появилось новое химическое оружие — «газометы», примененные англичанами.

Если в начале 1917 года первый и главный вид химического нападения — газобаллонный — достиг вершины своего развития, то вторая половина 1917 года характеризуется ослаблением этого вида химического нападения в силу, во-первых, повышения уровня химического обучения и, во-вторых, в результате появления более мощной и удобной его замены — газометанием и химической артиллерийской стрельбой. Чрезвычайно большая затрата сил на организацию газобаллонного нападения, возможность которой стояла в зависимости от такого капризного фактора, как метеорологические условия, значительная угроза потерь среди своих войск и главным образом отсутствие тактической гибкости и управляемости — вот причины, которые привели в конце 1917 года к полному отказу от применения газобаллонных атак. Нельзя еще раз не отметить, что это могучее вначале, благодаря неожиданности и отсутствию защиты, средство борьбы ни разу не вышло из тактической области, ни разу не сделалось фактором оперативного прорыва при полной к тому возможности. В 1917 году так же, как и в 1916 году, газобаллонные атаки служили средством для истощения противника и нанесения ему потерь. Но такие цели разумно было ставить как преддверие большой решающей операции; однако история не дает примеров этого. Таким образом, можно с полной уверенностью сказать, что газобаллонная атака, вернее ее могущество, как фактор прорыва, ни одной из воюющих сторон использована не была.

В 1917 году центр тяжести в области применения химического оружия переносится на артиллерийские химические снаряды. С одной стороны, технике дают больше силы новые поражающие химические вещества (иприт, арсины), с другой — вырабатываются уже как технические, так и тактические основания для применения химических артиллерийских снарядов в условиях боевой обстановки. По словам Брухмюллера, «не было ни одного случая стрельбы с цветным крестом, чтобы неприятельская артиллерия, стоявшая на совершенно закрытых позициях, не была приведена к молчанию».

В 1917 году на фронте появляется новое средство химического нападения, тактически более подвижное, нежели баллонная атака, — газометы. Их предшественниками были минометы, из которых в 1915–1916 годах производили стрельбу химическими минами. Массовость применения, основанная на теоретических и практических опытах, придала новому виду химической борьбы — стрельбе химическими снарядами и газометанию — оперативное значение.

В июле 1917 года были впервые введены в употребление германцами арсины, раздражающие «чихательные» твердые вещества, применявшиеся в виде ядовитых дымов для пробивания противогазов. Наиболее типичным представителем этой группы БХВ являются твердые химические вещества: дифенилхлорарсин, дифенилцианарсин и адамсит. Снаряды с арсинами получили название «синий крест», они были впервые употреблены германцами в ночь с 10 на 11 июля против англичан близ Ньюпора во Фландрии.

В ночь на 13 июля 1917 года под Ипром для обстрела английских и, частично, французских окопов германцы вводят новое могучее БХВ — дихлордиэтилсульфид, названное английскими солдатами по запаху, напоминающему горчицу, «горчичный газ», а французами — по месту первого своего применения под Ипром — «ипритом». Артиллерийские снаряды, начиненные ипритом, были названы немцами «желтый крест».

В области усовершенствования защитных средств 1917 год оказался бессильным перед ипритом и арсинами, поставив проблему изыскания средств для защиты всего тела бойца. Одной и главной целью конференции, созывавшейся 16 сентября 1917 года в Париже с участием представителей от США, Англии, Бельгии, Италии и Франции, была выработка мероприятий по защите от иприта.

Германцы в трехслойный патрон своего противогаза в 1917 году ввели изменения с целью усиления защитной мощности по хлорпикрину, получив так называемый патрон 11-С-11. Также введен был в употребление германский кожаный противогаз. В том же году немцы первые ввели конские противогазы. Французы, англичане и американцы также создали конские противогазы. 8 апреля 1917 года малый английский коробчатый респиратор получил добавочный патрон, защищавший от газов кислотного характера и фосгена; наличие ваты защищало от дымообразующих хлористых соединений. В апреле же во Франции был введен в употребление противогаз Тиссо малого образца. В ноябре французы начали вводить на снабжение свой новый противогаз A.R.S., мало отличавшийся по конструкции от германского.

В ноябре же американцы приступили к изготовлению противогаза (так называемой «маски Конеля»), сконструированного на основе английского коробчатого противогаза. Первые 1000 противогазов этого типа войска получили лишь в мае 1918 года.

1918 год является годом завоевания химическим оружием положения, равного другим родам оружия. Влияние химических средств, метаемых в неприятеля, не только из баллонов, но также из минометов, газометов и в виде артиллерийских снарядов, получило такое значение, что 26,4 % потерь американской армии были причинены химическими средствами. Из различных же видов химического оружия главным и преобладающим в 1918 году становится артиллерийский снаряд. Так, в течение 1918 года более 90 % израсходованных германской армией ОВ было использовано в артиллерийских снарядах.

Главнейшими способами химического нападения становится поражение противника парами и каплями иприта, заражение местности и пробивание противогазов при помощи арсинов. Помощниками артиллерии являются химические минометы. Артиллерийская химическая борьба становится обязательным фактором каждой большой операции, как германцев, так и союзников.

В феврале Франция перешла к коробчатым противогазам со специальными фильтрами против «синего креста», недостаточно оправдавшими, однако, возложенные на них надежды.

К 1918 году противогаз настолько был усовершенствован и заслужил доверие войск, что стал необходимым предметом боевого снаряжения бойца. По словам Фрайса, это заключение прекрасно иллюстрируется описанием предметов снаряжения, брошенного 10 000 отступавших солдат британской армии и подобранного во время большого германского наступления на Амьен в марте 1918 года: из них более 6000 побросали свои ружья; в несколько меньшем числе были оставлены шлемы, но противогаз бросили только 800 из 10 000 человек. Противогаз не является особо удобоносимым аппаратом, и английский тип его не представлял в этом отношении исключения; но солдат знал, что в случае газовой атаки у него не остается никаких шансов на спасение, если он утеряет свою маску. Вследствие этого он сохранял ее в то время, как побросал почти все остальное, что у него было. Боец осознал, что «не страшен газ — коли есть противогаз».

Только в одной американской армии от ОВ выбыло из строя 70 752 человека, что составляет 29,3 % всех потерь, понесенных американцами во время войны 1914–1918 годов. Общие потери всех армий от ОВ достигали 1 009 088 человек.

Следует, однако, отметить, что первые огромные потери были вызваны отсутствием защиты против газа. На самом деле газовый способ войны далеко не является настолько страшным, если обе стороны подготовлены к защите и нападению. Медицинские отчеты показывают, что из 100 американцев, отравленных газами, умирало не более двух и, насколько можно судить по опыту четырех лет, очень мало лиц получило неизлечимые повреждения. Из всех американцев, пострадавших на войне от огнестрельного оружия, более 25 % умерло и от 2 до 5 % было искалечено, ослеплено, изуродовано на всю жизнь. Различные виды газов, как будет показано в следующих главах, действуют на зрение или отравляют легкие только тому, кто не носит масок, но они не убивают.

Таким образом, заключает неожиданно Фрайс, газовая борьба не только не является самой ужасной, но скорее должна считаться наиболее гуманным способом при условии соответственной подготовки обеих сторон.

За время европейской войны отмечено около 60 разных химических веществ и элементов в разнообразных соединениях, умерщвлявших человека или делавших его совершенно неспособным к продолжению боя. Среди применявшихся на войне газов следует отметить газы раздражающие, то есть вызывающие слезоточение и чихание, против которых были недействительны принятые в войсках противогазовые маски; затем газы удушливые, отравляющие и отравляюще-обжигающие, которые, проникая через обувь и одежду, вызывали ожоги на теле, подобные ожогам от керосина.

Обстрелянная и пропитанная этими газами площадь не теряла своих обжигающих свойств в течение целых недель, и горе человеку, попадавшему на такое место: он выходил оттуда пораженный ожогами, и его одежда до того пропитывалась этим страшным газом, что одно только прикосновение к нему поражало дотронувшегося человека частицами выделяемого газа и вызывало такие же ожоги. Обладающий такими свойствами так называемый горчичный газ (иприт) немцы прозвали «царем газов».

Количество химических снарядов, изготовленных во время войны во Франции за последние месяцы войны:

75-мм снарядов — 12 829 480

Снарядов других калибров — 4 044 459

Ручных гранат — 1 140 000

К моменту перемирия Франция продолжала изготовление химических снарядов.

Что касается изготовления химических снарядов в Германии, то известно, что 22 июня 1916 года немцы выпустили не менее 100 000 химических снарядов и столько же 11 июля того же года. В 1917 году, готовя оборону против французского наступления 20 августа, немцы применяли химические снаряды, начиненные «ипритом»; при этом на фронте шириной в 30 км и глубиной в 4 км было выпущено 300 тысяч снарядов.

Что же касается подготовки специальных химических войск, то к этому времени германцы увеличили количество газовых батальонов до 4, которые, сведенные в 2 полка, были переброшены на русский фронт под Болимов.