1914
Немецкая критика позиции Антанты
В своей книге о войне покойный господин Бетман-Хольвег утверждает, что, присоединившись к Антанте, Великобритания поддержала Францию и Россию в их воинственных планах. Такое утверждение абсолютно необоснованно.
Во-первых, Россия – а я имел дело лишь с ней – не хотела войны, и во время затянувшегося Балканского кризиса 1912–1913 годов сохранение мира было основным принципом ее политики. Когда вставал вопрос о войне или мире, император, несмотря на некоторые просчеты со стороны своего правительства, всегда использовал все свое влияние, чтобы склонить чашу весов в пользу мира. Он так далеко зашел в своем пацифизме, с такой готовностью шел на уступки, если они могли предотвратить ужасы войны, что, как я уже говорил в главе 9, к концу 1913 года сложилось впечатление, будто Россия никогда не станет воевать, и Германия решила воспользоваться ситуацией.
Во-вторых, утверждение, что британское правительство толкало Россию на авантюристические шаги, лишено каких-либо оснований. Дело обстояло прямо противоположным образом. В течение тех двух критических лет никто не сделал больше для сохранения мира в Европе, чем сэр Эдвард Грей, и, главным образом, благодаря его неустанным усилиям и сдерживающему влиянию, которое он оказывал как на Вену, так и на Санкт-Петербург, война была предотвращена. Германии некого винить в случившимся, кроме самой себя. Это ее политика наращивания вооружений, силой которых она хотела навязать свою волю Европе, вынудила Великобританию, Францию и Россию объединиться для защиты своих интересов.
Неправда также, что страны Антанты намеревались окружить Германию железным кольцом. Заключая между собой соглашение, целью которого было устранить, по возможности, взаимные недоразумения, Великобритания и Россия отнюдь не руководствовались враждебным отношением к Германии. Напротив, они не раз демонстрировали свое стремление развивать с ней дружественные отношения: Россия заключила Потсдамское соглашение, а Великобритания вступила в переговоры, целью которых было дать этим отношениям лучшую точку опоры. Я бы хотел дополнить все, что я уже сказал по этому вопросу, рассказом о моих беседах с императором в 1912–1914 годах, касавшихся международного положения.
