КалейдоскопЪ

Мобилизация в России

Хотя Австрия начала мобилизацию против Сербии еще 26-го, Россия предприняла предварительные шаги к мобилизации Киевского, Одесского, Казанского и Московского военных округов лишь 28-го. 29 июля между часом и двумя пополудни граф Пурталес имел беседу с господином Сазоновым, во время которой напомнил, что по условиям союзного договора между Германией и Австрией такая частичная мобилизация повлечет за собой автоматическую мобилизацию Германии. В тот же вечер около семи часов граф Пурталес еще раз посетил министерство иностранных дел и передал господину Сазонову телеграмму от германского канцлера, в которой говорилось, что, если военные приготовления не будут прекращены, Германия будет вынуждена принять контрмеры, и это будет означать войну.

Такое заявление было почти равносильно ультиматуму, и, поскольку российское военное ведомство в это время получило сведения о широких военных приготовлениях, тайно осуществляемых Германией, а также о всеобщей мобилизации в Австрии, вся ситуация нуждалась в пересмотре. В тот же вечер император, уступая давлению со стороны своих военных советников, неохотно согласился отдать приказ о всеобщей мобилизации. Через несколько часов после этого он получил от германского императора телеграмму следующего содержания: «Считаю возможным заключение непосредственного соглашения между вашим правительством и Веной, чему мое правительство стремится способствовать. Разумеется, военные приготовления со стороны России, представляющие угрозу для Австро-Венгрии, только приближают трагедию, которой мы оба хотим избежать».

На это император Николай II ответил: «Благодарю вас за телеграмму, которая носит примирительный характер, хотя официальное сообщение, представленное вашим послом в мое министерство иностранных дел, имеет совсем другой смысл. Прошу вас объяснить мне эту разницу. Было бы правильным передать решение австро-сербского вопроса Гаагской конференции. Полагаюсь на вашу мудрость и дружбу».

Отправив эту телеграмму, император Николай II вызвал к телефону военного министра, а затем начальника Генерального штаба и отменил всеобщую мобилизацию. Оба генерала заявили, что, когда мобилизация уже начата, остановить ее означает вывести из строя всю военную машину. Император, тем не менее, настаивал, но, несмотря на его недвусмысленные приказы, военное руководство продолжало мобилизацию без его ведома.

Тем временем немецкий посол узнал, что происходит, и в два часа ночи 30 июля приехал в министерство иностранных дел. Видя, что теперь война уже неизбежна, он растерялся и попросил Сазонова посоветовать ему, что телеграфировать своему правительству. На что Сазонов предложил ему следующую формулу: «Если Австрия, признавая, что конфликт с Сербией принял общеевропейский характер, заявит о своей готовности отказаться от тех пунктов своего ультиматума, которые нарушают принцип суверенитета Сербии, Россия обязуется остановить все военные приготовления».

Сазонов, уже поставленный в известность о телефонном разговоре, который состоялся между начальником Генерального штаба и императором этой ночью, должен был встретиться с императором 30-го после полудня. До отъезда в Петергоф он получил сообщение о том, что австрийская армия обстреливает Белград и что германское правительство отказалось рассматривать предложение, данное им графу Пурталесу. Он застал императора крайне встревоженным телеграммой, только что полученной им от императора Германии. «Мой посол, – говорилось в последней, – получил указания обратить внимание вашего правительства на опасности и серьезные последствия мобилизации. То же самое я говорил вам в своей последней телеграмме. Австро-Венгрия мобилизовалась только частично и только против Сербии. Если Россия мобилизует свои войска против Австро-Венгрии, роль посредника, которую вы по дружбе на меня возложили и которую я по вашему желанию на себя принял, ставится под угрозу, если вообще представляется осуществимой. Вся тяжесть этого решения полностью ложится на ваши плечи. Вы несете ответственность за войну и мир». Император Николай II так остро чувствовал серьезность решения, которое ему предстояло принять, что все еще воздерживался от объявления всеобщей мобилизации. Только после того, как Сазонов убедил его, что его совесть может быть чиста, поскольку его правительство предприняло все возможные усилия для предотвращения войны, император, наконец, решил не оставлять свою страну беззащитной перед лицом уже готовившегося нападения Германии. В тот же день в четыре часа его величество приказал, чтобы все необходимые приказы были переданы по телефону в военное ведомство.

До этого в тот же день, 30 июля, он послал императору Вильгельму следующую телеграмму: «Сегодня посылаю Татищева с инструкциями. Распоряжение о происходящих в настоящее время военных приготовлениях были отданы пять дней назад с целью защиты против Австрии. Всем сердцем надеюсь, что эти приготовления не повлияют на ваше положение посредника, которое я ставлю очень высоко. Вам необходимо оказать серьезное давление на Австрию, чтобы удалось добиться соглашения».

На следующий день, 31-го, он снова послал телеграмму: «По техническим причинам я не могу приостановить военные приготовления. Но пока переговоры с Австрией не прерваны, мои войска воздержатся от всякого наступления. Я даю вам свое слово».

Император Вильгельм ответил: «Я сделал все, что было в моих силах, чтобы избежать войны. Я не буду нести ответственность за ужасное несчастье, которое грозит всему цивилизованному миру. Вы все еще в силах его предотвратить. Мое дружеское расположение к вам и вашей стране, завещанное мне моим дедом на его смертном одре, для меня всегда было священно. Я был верен России, когда на нее обрушивались несчастья, особенно во время последней войны. Сейчас вы еще можете спасти мир в Европе, остановив военные приготовления».

В тот же день, 31-го, Сазонов сделал последнюю попытку сохранить мир, заменив, по просьбе сэра Эдварда Грея, формулу, которую он продиктовал графу Пурталесу так, что она стала выглядеть следующим образом: «Если Австрия остановит продвижение своих войск по сербской территории и если, признавая, что австро-сербский конфликт приобрел общеевропейское значение, она согласится передать на рассмотрение великих держав вопрос о том, какую компенсацию может предоставить Сербия австро-венгерскому правительству без ущерба для своих суверенных прав и независимости как государства, Россия обязуется сохранить выжидательную позицию».

В тот же вечер император принял германского посла и постарался убедить его в том, что данная формула носит примирительный характер и что она предлагает достойный выход из сложившейся ситуации, но его усилия не увенчались успехом.


Яндекс.Метрика