1917
Трепов уходит в отставку
В начале января Трепов, сочтя, что он не может возглавлять правительство, пока Протопопов остается министром внутренних дел, подал в отставку, которая была принята императором. Сессия Думы была отложена до конца февраля, а председателем Совета министров был назначен один из крайне правых политиков – князь Голицын. Он был человеком честным и действовал из лучших побуждений, но у него не было административного опыта и взаимопонимания с Думой, а также энергии и силы характера, чтобы справиться с ситуацией, которая день ото дня становилась все более угрожающей. Революция витала в воздухе, и было лишь неясно, придет ли она сверху или снизу. О дворцовом перевороте говорили совершенно открыто, и на обеде в посольстве один из моих русских друзей, занимавший высокое положение в правительстве, заявил, что вопрос заключается лишь в том, будут ли убиты и император, и императрица или только последняя. С другой стороны, в любую минуту могло вспыхнуть народное восстание, вызванное повсеместной нехваткой продовольствия.
У меня не было повода просить об аудиенции, но я не хотел ждать развития событий, не сделав последней попытки спасти императора, даже против его воли. Чтобы придать больший вес моим словам, я попросил разрешения говорить от лица короля и британского правительства, вместо того чтобы, как в предыдущих случаях, высказывать мою собственную точку зрения.
Мне ответили, что, поскольку короля сейчас нет в Лондоне, от него нельзя получить никаких распоряжений, а так как император не хуже меня знает о положении дел в своей стране, такие действия с моей стороны ни к чему хорошему не приведут. Я не разделял эту точку зрения, поскольку, к несчастью, император и императрица пребывали в неведении относительно истинных чувств своего народа. Поэтому я ответил, что кризис, переживаемый в настоящий момент Россией, чреват такими неисчислимыми опасностями, что я должен просить британское правительство пересмотреть свое решение.
Это наш долг перед императором, который всегда был нам верным другом и союзником, это наш долг перед Россией, которая принесла такие жертвы ради общего дела, и это наш долг перед нами самими, поскольку мы прямо заинтересованы в том, чтобы отвратить эти опасности. Если британское правительство не позволит мне говорить от своего лица, то я готов, с его разрешения, говорить от себя лично и принять на себя всю полноту ответственности за этот шаг. Такое разрешение было мне в конце концов дано.
Ожидая ответа на мою просьбу об аудиенции, я пригласил председателя Думы, чтобы узнать у него, какие уступки могут действительно удовлетворить эту палату. Родзянко заверил меня, что единственное, чего хочет Дума, это назначение на пост председателя Совета министров человека, который бы пользовался доверием как императора, так и народа и который мог бы свободно выбирать себе коллег по работе в правительстве.
