ОБРАБОТКА И ПОЗОЛОТА
Подготовительный к войне период подходит к концу. Сейчас сторонникам скорейшего вмешательства Соединенных Штатов в войну нужно подвести итоги своим усилиям по обработке общественного мнения. Мэр Нью-Йорка г. Митчель принял на этот счет свои меры. Он создал особый комитет Национальной Обороны, который имеет своей задачей не столько защищать население Нью-Йорка от немецких цеппелинов (пока что цеппелины сюда не залетают), сколько поставить на ноги «благомыслящую», патриотическую, воинственную часть городского населения, т. е. всех сознательных и бессознательных прислужников нью-йоркской биржи, и показать таким образом Вильсону, что он имеет твердую опору для боевой политики против Германии.
Созданный мэром комитет – на какие деньги, кстати сказать, орудует этот комитет, не на городские ли? – горько жалуется в своем объявлении на то, что шум, поднятый «небольшими, но энергичными группами, чей лозунг – „сдача“, рассчитан на то, чтобы воодушевить новые посягательства на наши национальные права». Этому «шуму» противников войны мэр Митчель и его комитет хотят противопоставить свой патриотический контр-шум. Они организуют подачу на имя президента верноподданнического адреса, в котором каждому жителю Нью-Йорка предлагается заявить: «Как американец, верный американским идеалам справедливости, свободы, гуманности» и пр. и пр., я, мол, приглашаю президента выступить на защиту «международного права», т. е. вмешаться в мировую бойню. Печатные бланки с этим преступным адресом лежат для подписывания во всех городских учреждениях, и прежде всего в полицейских участках.
Но широкие массы городского населения, еще не остывшие после бурных манифестаций против дороговизны, вряд ли так уж склонны демонстрировать в пользу войны. Нужно привести в движение весь аппарат печати. А для этого существует очень действительное средство: чек. Буржуазная печать, конечно, патриотична, но на сухоядении оставаться не любит. Поэтому комитет Национальной Обороны дал первым делом огромные объявления во все благомыслящие газеты, т. е. в такие, которые за сто долларов готовы продать отечество, бога и родную мать в придачу… Сколько именно заплачено газетам за патриотическое объявление, мы не знаем. И не знаем также, откуда комитет берет деньги: от Морганов[292] и Рокфеллеров[293] или из городской кассы? Но газетчикам это безразлично, ибо газетчики – народ ученый и знают латинскую пословицу: «Деньги не воняют».
Само собою разумеется, что и русские желтые листки, «Русское Слово» и «Русский Голос», не упустили случая предстать перед читателями в натуральнейшем своем виде. В обеих газетах последние страницы отведены целиком под призыв к гражданам – оказать давление на президента в целях скорейшего вмешательства в войну. Призыв переведен в обоих изданиях на русско-американский язык по-разному, но с одинаковой безграмотностью. Однако эта вызывающая безграмотность нимало не уменьшает срамоты самого призыва.
«Русский Голос» рассказывал на днях, что войны не хочет американский народ. А теперь печатает прокламацию, где все противники войны называются агентами Германии. В «Русском Слове» О. Дымов объяснял, что конфликт загорелся из-за постыдной американской торговли орудиями истребления. А теперь его газета объявляет, что воевать нужно во имя «американских идеалов гуманности»… Можно ли зайти дальше по пути совершения публичных непристойностей?
В такие вот критические моменты познается истинная цена людям, идеям, партиям, изданиям. Русская колония имеет теперь возможность оценить две русские беспартийные, уличные, желтые газеты. Пока дело шло о патриотической обработке общественного мнения, эти газеты врали и так и сяк, не проявляя особенного патриотического рвения: ибо в демократической русской колонии, которую они эксплуатируют, нет ни малейшего милитаристического энтузиазма. Но когда к идейной обработке общественного мнения прибавилось наведение позолоты, тогда «Русское Слово» и «Русский Голос» оказались тут как тут.
«Новый Мир» N 937, 16 марта 1917 года.
