Операции флота на Черном море в 1914-1917 годах

С подходом около 8 ч утра к устью реки Архаве два из трех миноносцев завели трал перед «Ростиславом», который стал приближаться к берегу для занятия намеченного по диспозиции места. С приближением к берегу корабли были обстреляны турецкой батареей № 1 (см. схему 7), снаряды которой, давая недолеты и перелеты, ложились вблизи линейного корабля. Это заставило «Ростислав» несколько отойти, причем, ввиду того что батарея себя обнаружила, его командир мог выбрать наиболее удобное место для пристрелки по ней.

Схема 7. Расположение кораблей во время совместной операции с войсками Приморского отряда у Архаве 5 февраля 1916 г.

Остальные корабли также заняли намеченные диспозицией места, причем «Донец» и «Кубанец» расположились между «Ростиславом» и берегом, миноносцы «Лейтенант Пушин» и «Живой» вступили в дозор, миноносец «Стремительный» получил назначение быть репетичным кораблем для наблюдательного поста. Подошедший к отряду миноносец «Строгий» был отправлен в район Вице — Атина для наблюдения за тылом неприятеля и, главным образом, для обстрела прибрежных дорог в случае, если бы турки, пользуясь этими единственными в данной местности путями сообщения, стали подтягивать подкрепления.

Заняв позицию, «Ростислав», пользуясь указаниями наблюдательного поста, корректировавшего огонь, открыл стрельбу по батарее № 1. Благодаря тому что корабль уже видел эту батарею, вскоре было достигнуто несколько удачных попаданий подряд, и батарея была приведена к молчанию. После этого огонь был перенесен на батарею № 2. Хотя стрельба по ней была более затруднительна, но через некоторое время с сигнальной мачты было сообщено о нескольких ее накрытиях, и тогда по указанию с берега огонь был перенесен на неприятельские окопы по всему склону гор, занятых неприятелем. При этом «Ростиславу» было поручено пристреляться к дальним от берега окопам, для обстрела же ближайших к морю позиций были отозваны из дозора «Лейтенант Пущин» и «Живой», а также и «Стремительный», которые, расположившись между лодками и берегом, открыли живой огонь по назначенным им секторам.

Эффект огня «Ростислава», который стрелял преимущественно 152-мм бомбами, изредка вводя по наиболее защищенным пунктам 254-мм орудия, производил сильное впечатление на неприятеля, который, попадая под обстрел, быстро покидал позиции. Вскоре после того как «Ростислав» пристрелялся к дальним окопам, с сигнальной мачты был передан сигнал «всем кораблям открыть беглый огонь», по которому был открыт самый оживленный огонь по позициям неприятеля и местам, где можно было ожидать присутствия его частей.

Однако довести обстрел до решительных результатов по всему доступному для огня кораблей фронту не удалось, так как его пришлось прекратить из-за преждевременного начала наступления войск ближайшего к морю боевого участка.

В своем донесении начальник отряда кораблей пишет: «К сожалению, эту фазу атаки, когда она достигла своего высшего напряжения, не удалось протянуть так долго, как я того хотел, ибо вскоре (минут через 25 после начала беглого огня) миноносец «Лейтенант Пущин» принял от начальника ближайшего к морю боевого участка семафор, что он идет в атаку и просит прекратить огонь.

Начальник 4-го дивизиона, приняв этот семафор, поднял условный сигнал «ФФ», что означало полное превращение огня всеми кораблями и переход войск в наступление, и, имея его поднятым, пошел по всей линии кораблей к «Ростиславу».

Хотя на «Ростиславе» был тотчас же замечен поднятый начальником 4-го дивизиона сигнал, но так как на сигнальной береговой мачте этот сигнал поднят не был, а продолжал висеть сигнал о стрельбе по цели № 3 (по окопам), то, предвидя, что тут происходит какое-то недоразумение, командир приказал не отвечать на сигнал с «Лейтенанта Пущина» и не поднимать «ФФ», выждав приближения миноносца.

Когда миноносец подошел и передал в мегафон о принятом семафоре от полковника Литвинова (начальника берегового участка), не оставалось ничего другого, как поднять сигнал «Х»[82]. Генерал Ляхов перешел тогда на миноносец «Стремительный» и съехал на берег.

Не успел миноносец дойти до берега, как с сигнальной мачты был передан семафор продолжать огонь по цели № 3, но восстановить беглый огонь со всех кораблей не было возможности, так как частью войска уже перешли в наступление, заняли некоторые окопы, и невозможно было различить с моря, по каким участкам неприятельской позиции еще можно стрелять.

Все это недоразумение произошло, по-видимому, потому, что начальник ближайшего к морю боевого участка перешел в наступление несколько преждевременно, не выждав еще 15–20 мин, дабы продлить обстрел и всех других боевых участков, и, имея сигнальщиков, передал семафор о прекращении огня, между тем как сигнальная мачта, откуда шло общее управление огнем, видимо, не предполагала еще прекращать общий огонь всех судов.

Хотя, как выяснилось позже, преждевременное прекращение артиллерийской подготовки к атаке не сыграло большой роли, но случаи прекращения общего огня кораблей частным начальником показал определенную недоговоренность. В частности, нельзя не указать, что, поскольку пребывание на «Ростиславе» ответственного руководителя операции, каковым являлся генерал Ляхов, было уместно в первой фазе боя, постольку же с момента открытия общего огня ему надлежало принять руководство операцией на берегу.

Это надо было иметь в виду, тем более что и в предыдущих операциях с флотом быстрые результаты обстрела участков, прилегающих к морю, неоднократно вызывали у начальников береговых участков стремление перехода в наступление до конца общей подготовки. Вполне понятный порыв требовал сдерживания, так как он, не согласованный с действиями частей на более отдаленных от берега участках, где продвижение было всегда труднее, мог привести к срыву достигнутых успехов.

Способность турок к быстрому созданию окопов и искусство, с которым они умели их маскировать, в сильной степени затрудняли пристрелку для кораблей, особенно на больших дистанциях от берега, поэтому требовалась особенная внимательность к выбору момента перехода в наступление всем фронтом. Вместе с тем, особенности местности не всегда позволяли флоту быстро найти ключ позиции и потому часто, несмотря на сбитый фланг, державшийся еще центр не позволял начинать атаку в лоб без достижения и здесь решительных результатов артиллерийской подготовки.

В данном случае генерал Ляхов, имея возможность убедиться в том, что требования берега будут флотом исполнены, должен был предвидеть возможность недоразумения и взять управление в свои руки к моменту обшей атаки.