Понедельник, 9 апреля 1917 г.
Вот уже несколько дней идет оживленная полемика между Временным Правительством и Советом, точнее между Милюковым и Керенским, о "целях войны".
Совет требует, чтобы Правительство немедленно сговорилось с союзниками относительно открытия мирных переговоров на следующих основаниях:
"Ни аннексии, ни контрибуции, свободное самоопределение народов"
Я настраиваю, как могу, Милюкова, указывая ему на то, что требования Совета равносильны отпадению России и что если бы дали этому произойти, это было бы вечным позором для русского народа:
-- У вас есть, -- говорю я, -- более десяти миллионов человек под оружием; вы пользуетесь поддержкой восьми союзников, из которых большинство пострадало гораздо больше, чем вы, но более, чем когда-либо, полны решимости бороться до полной победы. К вам прибывает девятый союзник и какой? Америка! Эта ужасная война была начата за славянское дело. Франция полетела вам на помощь, ни на миг не торгуясь из-за своей поддержки... И вы первые оставите борьбу!
-- Я до такой степени согласен с вами, -- протестует Милюков, -- что, если бы требованиям Совета суждено было восторжествовать, я тотчас отказался бы от власти.
Прокламация Временного Правительства к русскому народу, опубликованная сегодня утром, пытается устранить затруднение, скрывая под туманными формулами свое намерение продолжать войну.
Я указываю Милюкову на неопределенность и робость этих формул; он мне отвечает:
-- Я считаю большим успехом, что вставил их в прокламацию. Мы вынуждены быть очень осторожны по отношению к Совету, ибо мы не можем еще рассчитывать на гарнизоны для нашей защиты.
И, действительно, Совет -- хозяин Петрограда.
