Средневековая Европа

Типичная хозяйственная единица аграрного общества – большое поместье. Поместья существовали еще с римских времен, и варвары без труда смогли управлять ими и создавать по их образцу новые хозяйства. Рабы все так же работали на господских землях – той части поместья, которую владелец оставлял за собой и которой управлял либо самостоятельно, либо – чаще – через своих управляющих. Господские земли отделялись, по крайней мере теоретически, и от наделов, которые передавались разного рода арендаторам, и от находившихся в общем пользовании лесов и лугов. Правда, на практике это не всегда соблюдалось. Войны по-прежнему поставляли рабов, и торговали ими и христиане, и мусульмане, и варвары. Но гораздо больше было рабов по рождению, происходивших либо от рабов, либо от смешанных браков. Кроме того, человек мог легко попасть в личную зависимость за преступление либо по собственной воле, если он не имел других средств к существованию.

С течением времени рабство начинает себя изживать. Церковь, никогда открыто не осуждавшая этот институт, приветствовала освобождение рабов. Главной причиной развития такой тенденции, однако, послужила ярко выраженная сезонность сельских работ: землевладельцы находили слишком дорогим и обременительным круглый год кормить и одевать массу рабов. Гораздо экономнее и удобнее оказалось выделить хотя бы части рабов небольшие наделы, достаточные, чтобы прокормить их самих и их семьи, а взамен обязать работать на приусадебной земле. В итоге статус рабов с наделами стал приближаться к статусу полузависимых крестьян.

Инвентарная опись («полиптик») начала IX в., сделанная аббатом Ирминоном Сен-Жерменского монастыря близ Парижа, сообщает нам о рабе и его свободной жене (colona), которые держали половину надела от аббатства, а за это были обязаны выполнять пахотные работы и вывозить навоз на поля, но не платили больше никаких денег. Группа из трех семей смешанного статуса, рабского и полусвободного (lidus), держала надел значительно большей площади. Сверх пахоты, строительства изгородей и удобрения полей они должны были еще платить «военную подать в два барана, восемь цыплят, 30 яиц, 100 досок, столько же кровельных планок, 12 бочарных клепок, шесть обручей и 12 факелов. Каждый платит подушную подать в 4 пенни».[33] По закону, между различными социальными группами существовала резкая правовая граница: рабы не могли ни просить о правосудии, ни выступать свидетелями в суде. На практике эти различия не всегда были значительными ни в юридическом, ни в экономическом отношениях. Многие представители деклассированных групп, например нищие, воры, бродяги, не были рабами.

Если представители низших классов общества имели возможность повысить свой социальный статус, то свободных людей подстерегала опасность попасть в личную зависимость. Свободные крестьяне-единоличники всегда существовали в Римской империи, а расселение варваров даже способствовало росту их числа. В деревнях, принадлежавших большим поместьям, положение этих крестьян было весьма уязвимым; немногим лучше они чувствовали себя и тогда, когда жили просто по соседству. Экономические невзгоды, например череда неурожаев или просто тревожная обстановка, нередко побуждали свободных людей отказываться от свободы и владения собственной землей ради покровительства крупного землевладельца.

Капитулярий Карла Великого (Devillis), регулировавший управление королевскими поместьями, предусматривает такое покровительство: «Если наш серв[34] будет искать правосудия вне наших поместий, то его господин должен приложить все усилия, чтобы добиться для него справедливости… Если серв не может добиться правосудия в своей местности, господин не должен допустить, чтобы он пострадал от этого, но… должен сообщить нам обстоятельства дела».[35] В то же время из документов ясно, что в пределах самого поместья правосудие осуществлялось господином и его управляющим: «

Каждый управляющий на своих землях должен регулярно проводить судебные слушания, вершить правосудие и следить за тем, чтобы наш народ жил законопослушно».[36] Обращение свободных людей в рабство продолжалось в течение нескольких столетий, но класс свободных крестьян никогда не исчезал окончательно. В Европе, кроме того, существовали обширные регионы, где в силу географических условий рабство оказалось экономически нецелесообразой формой организации общества. Действительно, не было никаких способов заставить рыбаков или горных пастухов выполнять регулярные трудовые повинности.