История XX века: Россия – Запад – Восток

Для стран этой модели, – а они численно преобладают, да и по количеству населения, особенно с учетом темпов прироста, весомы, – типично не столько развитие и тем более стабильность, сколько отставание и кризис. Именно здесь отставание наиболее заметно и ситуация наименее перспективна. К странам этой модели относится подавляющее большинство африканских государств, некоторые страны исламского мира, в частности Иордания, Йемен, Афганистан и Бангладеш, а также такие бедные азиатские страны, как Лаос, Камбоджа, Бирма и т. п.

Хотя в большинстве этих стран западный капитализм достаточно развит, но все же он представляет собой лишь незначительный сектор в традиционной мелкотоварной экономике. В строгом смысле слова применительно к странам этой модели тоже можно говорить о симбиозе, ибо сосуществование современного и традиционного секторов очевидно. Но если в странах индийской модели симбиоз как феномен сопровождается внутренней устойчивостью и явной позитивной динамикой в сторону укрепления экономической базы и даже развития по направлению к будущему современному синтезу, то в странах африканской модели положение иное. Лишь немногие из них со временем и при благоприятном стечении обстоятельств имеют шансы передвинуться в ряды стран индийской модели, т. е. добиться некоторой внутренней устойчивости и самообеспечения. В большинстве своем страны африканской модели обречены на отставание, причем разрыв между ними и развитыми странами долго еще, видимо, будет только возрастать.

Причины этого очевидны: здесь и низкий исходный уровень развития, и отсутствие либо слабость имеющегося религиозно-цивилизационного фундамента, и скудость природных ресурсов, во всяком случае таких, которые, как нефть, могли бы легко приносить доход. Видимо, следует принять во внимание и некоторые другие факторы, сыгравшие свою негативную роль. Но сказанного вполне достаточно, чтобы уяснить ситуацию: перед нами феномен некомпенсируемого существования, неспособности к самообеспечению или в ряде случаев образец примитивного хозяйства, способного гарантировать существование на полупервобытном уровне. Речь, разумеется, идет не столько об уровне цивилизованности (в ряде стран, например, в Бангладеш и Бирме, этот уровень достаточно высок), сколько об уровне жизни населения, уровне потребления.

Важно учесть и еще одно обстоятельство. Там, где такой уровень привычен и где феномен потребительства не слишком известен, как, например, в Афганистане, экономические проблемы не очень остры – несмотря даже на внутренние междоусобицы. Хуже обстоит дело там, где демонстрационный эффект, т. е. связанное с законами капиталистического рынка энергичное стимулирование потребления, достиг внушительных размеров при невозможности обеспечить население теми товарами, которые в обилии на рынке и которые оно желало бы иметь. Драматический разрыв между желаемым и возможным рождает эффект иждивенчества, естественное стремление потреблять, не производя эквивалента. Частично такой разрыв покрывается за счет кредитов, но при этом угрожающими темпами растет задолженность, что рано или поздно приводит к прекращению кредитования и к еще более острому несоответствию между предложением свободного рынка и покупательной способностью населения.

Если принять во внимание, что именно в наиболее отсталых странах едва ли не наивысший темп прироста населения, то ситуация предстанет еще более напряженной и еще менее обнадеживающей. Отсталость и нищета угрожающими темпами не только воспроизводятся, но и увеличиваются абсолютно; то и другое здесь явно выходит из-под контроля. И хотя природные катаклизмы (наводнения, засухи и сопутствующий им массовый голод) нередко уносят миллионы жизней, абсолютный рост бедности и нищеты, особенно в Африке, продолжается. И это проблема проблем, причем не только для Африки, но и для всего мира.

Единственный выход – массированная целенаправленная политика искусственного форсирования развития, ориентированная на постепенное втягивание в экономику рыночного сектора все большего количества местного населения. Нужно создавать рабочие места, вести работу по социопсихологической перестройке массового сознания. Тому и другому способствуют большие города, число и размеры которых, в частности в Африке, быстро увеличиваются. И это несколько обнадеживает. Но не слишком: нужны долгие десятилетия целенаправленных и дорогостоящих усилий для достижения хоть сколько-нибудь заметных позитивных результатов. Очевидно, рано или поздно необходимость таких усилий для всеобщего блага будет осознана в мире. Нельзя сказать, что сейчас на это мало обращают внимание. Существует немало исследований, авторы которых предлагают свои рекомендации. Создано множество фондов и программ под эгидой ООН, ее специализированных учреждений или других организаций, ставящих своей целью содействовать развитию отсталых стран, прежде всего африканских. Ставится вопрос о финансировании такого рода программ за счет предполагаемого сокращения расходов на военные цели и направления части высвободившихся средств в фонд помощи отсталым странам.

Видимо, кое-что для собственного спасения могут сделать и сами отсталые страны, особенно богатые природными ресурсами. Региональные проекты, любые формы межнациональной и межгосударственной интеграции способны принести определенную пользу, концентрируя усилия на наиболее выгодных и результативных направлениях развития. Но, учитывая такого рода возможности, следует сознавать, что проблема кризиса развития и даже просто выживания населения большинства стран африканской модели остается пока еще очень острой.