Сословия
В первой половине XIX в. продолжал развиваться сословный строй: прежние сословия усилиями правительства и путем укрепления традиций приобретали дополнительные особенности; складывались новые сословия. В середине XIX в. в России насчитывалось 68 сословий, что свидетельствовало об очень сложном социальном составе общества.
Самыми многочисленными были крестьянские сословия. Среди них большой удельный вес приходился на крепостных крестьян: помещичьих и удельных, принадлежавших императорскому дворцовому ведомству. В первой половине XIX в. прекратилась практика раздачи государственных населенных земель помещикам и численность крепостных крестьян стала сокращаться. Например, за короткий период между VI-й (1812) и VII-й (1816) ревизиями численность крепостных сократилась с 10,5 до 9,8 млн душ. Если в екатерининскую эпоху численность крепостного населения преобладала, то в середине XIX в. она составляла 37 % от всего населения страны. Различными путями и способами крестьяне постепенно вырывались из зависимого положения, несмотря на все меры государства по сдерживанию этого процесса. Положение помещичьих крестьян легче не становилось. Напротив, размеры их феодальных повинностей росли. В первой половине XIX в. объем барщинных работ возрос более чем наполовину, а размер сбора возрос в среднем в три раза. Особенно сильной эксплуатации подвергались крестьяне мелких помещиков, которые отслеживали буквально каждый шаг своих крепостных. Крестьяне малопоместных дворян имели малые наделы земли, слабое хозяйство, но их бедность не была связана с капиталистическим расслоением. Юридически крепостные не были рабами, но власть помещика над ними была столь значительна, что сравнение крепостничества с рабством не была сильным преувеличением. В первой половине XIX в. торговля крепостными без земли была запрещена, но некоторые крепостники все равно занимались такой торговлей в обход закона. Принуждение сопровождалось жестокими формами наказания крепостных. Зверства и пытки по отношению к крестьянам были сравнительно редким явлением, но тяжкие телесные повреждения были распространены во всех имениях.
Крепостное право лишало крестьянина всех гражданских прав и он не мог владеть никакой собственностью. Парадокс заключался в том, что все крепостные крестьяне вопреки законодательству владели той или иной собственностью, иногда значительной. Крепостные крестьяне, также как и другие податные сословия, несли все государственные и земские повинности: подушную подать, рекрутскую, подводную (представление подвод для военных и гражданских нужд), постойную и дорожную повинность.
Государственные повинности крепостных хотя и были очень обременительными, особенно рекрутская повинность, но сохраняли у них ощущения прямых связей с государством, некоторой гражданственности. Крепостное право создавало систему внеэкономического принуждения крестьян к дармовому труду на помещика.
Удельные крестьяне, хотя считались крепостными, находились в более предпочтительном положении по сравнению с помещичьими. Их повинности были четко регламентированы и личного произвола они не насчитывали. Удельные крестьяне платили оброк в пользу императорского двора. Очень часто они привлекались к строительным и иным изнурительным работам, отрывавших их от сельскохозяйственных работ. Часто удельных крестьян переселяли на новые земли. Численность удельных крестьян в первой половине XIX в. существенно возросла с 1 до 1,9 млн человек. Департамент уделов старался выкупить для себя наиболее доходные имения, которые продавали помещики.
Очень близко к крепостному было положение приписных крестьян. Они делились на приписных к частным мануфактурам, к казенным мануфактурам и к учреждениям. Юридически они входили в категорию государственных крестьян, но фактически они ничем не отличались от крепостных. Многие современники отмечали, что положение приписных крестьян было тяжелее, чем положение крепостных у помещиков. К середине XIX в. общая численность приписных крестьян составляла 543 тыс. человек.
Большую категорию населения составляли государственные крестьяне. В нее входило множество крестьянских сословий, которых объединяли схожие правила внесения подушной подати, государственного оброка и выполнения рекрутской повинности. Государственные крестьяне обладали гражданскими и публичными правами, могли перейти в другое сословие и свободно поменять место жительства. Эта категория крестьян жила на казенных землях, но по обычаю считала эти земли собственными. Местные власти на протяжении многих десятилетий пытались внушить им законодательные нормы, что земля является государственной, но крестьянство с такой же настойчивостью продолжало не замечать этого, правдами и неправдами считая своим право свободно распоряжаться землей, вплоть до ее продажи.
Наиболее многочисленными были следующие сословия государственных крестьян: черносотные, однодворцы, половники, тептяри, ясыри, малороссийские казаки и многие др. Каждое сословие имело свои общины, посредством которых осуществлялось уравнение. Некоторые сословия в первой половине XIX в. продолжали отстаивали свои права. Например, однодворцы – потомки служилых людей, настаивали на владении землей и крепостными по тем же законам, что и помещики. В середине XIX в. насчитывалось около 19 млн человек всех сословий, отнесенных к государственным крестьянам. Положение их было несколько предпочтительнее по сравнению с крепостными, но по России были существенные различия в размерах земельных наделов, формах управления. В Прибалтике очень часто государственные имения сдавались в долгосрочную аренду царским чиновникам, что ставило крестьян в положение, близкое к крепостным. Несмотря на свободное положение государственные крестьяне были составной частью феодального строя. Они обладали слабо развитым понятием собственной личности, оставаясь равнодушными к политическим событиям.
Весьма своеобразным сословием были казаки. Во второй половине XVIII в. начался активный процесс вовлечения казачества в государственную систему. Казачество постепенно превратилось в военное сословие, освобожденное от всех государственных повинностей, наделенное общинными землями, но обязанное нести военную службу. В свою очередь, казаки разделялись на дворян и простых казаков.
В первой половине XIX в. правительство проявляло большое внимание устройству казачьих войск. На низовом уровне, в станицах, сохранялось внутреннее самоуправление, которое оказывало влияние даже на военные формирования казаков. На войсковом уровне управления казаками было полностью под контролем военного ведомства. Правительство, всемирно способствовало хозяйственному и военному развитию казачества, в результате чего его численность постоянно возрастала, а социально-экономическое положение укреплялось.
Пример жизнеспособности казачества, его высоких боевых качеств породил в правительстве план создания особого военного сословия, которое могло бы содержать себя и одновременно нести военную службу. Постепенно этот план получил воплощение в жизнь. Более подробно о военных поселениях будет сказано в дальнейшем. Начиная с 1831 г. военные поселения начали преобразовываться в округа пахотных солдат, в которых военная служба и крестьянские промыслы отделялись друг от друга. Пахотные солдаты могли заниматься любыми промыслами, но обязаны были платить высокий оброк, а их сыновья обязаны были поступать на военную службу по особому порядку. Вместе с тем, в 30-х гг. продолжали создаваться новые военные поселения, в частности в Киевской, Подольской губерниях, на Северном Кавказе и в Закавказье. Все управление пахотными солдатами и военными поселянами сосредотачивалось в военном министерстве, по данным которого в середине XIX в. насчитывалось 1,1 млн поселян. Это огромная цифра, которая дополнительно характеризует масштабы подневольного труда в стране.
В первой половине XIX в. низшие сословия составляли мещане и цеховые – мастера и подмастерья. Они, как и крестьяне, платили подушную подать, несли рекрутскую и иные повинности. Как правило, мещане занимались мелочной торговлей, разнообразными промыслами, часто меняя вид деятельности и не брезгуя никакими доходами. В каждом городе мещане были объединены в мещанское общество, которыми управлял мещанский староста. В начале XIX в. число мещан было около 1 млн человек. За половину века их число почти удвоилось. Это сословие отличалось большой социальной мобильностью. Они достаточно часто меняли место жительства, в их среду вливалось много выходцев из других сословий, реже были случаи перемещения мещан в иные сословия, главным образом, в купечество.
Цеховые – основной городской производитель товаров. Окончательно это сословие оформилось в 1799 г. В него входили ремесленники, прачки, белошвейки, строители и т. д. В первой половине XIX в. менялся порядок записи в эти сословия, размеры цеховых сборов. В цеховые записывались все, кто занимался ручным трудом, но закон строго различал «коренных» ремесленников и записанных в цех лишь на время. Коренные ремесленники, как правило, были потомственными, пользовались в городах уважением и производили уникальные изделия.
Отдельное сословие составляли купцы. В первой половине XIX в. они имели устойчивый правовой статус и делились в зависимости от размера капиталов на три гильдии. Купцы были освобождены от казенных служб рекрутской повинности, а состоявшие в первых двух гильдиях и от телесных наказаний. Купцам было предоставлено право покупать крестьян с условием, что они будут приписаны к фабрикам и заводам. В каждом городе гильдии составляли купеческое сообщество, которое для заведывания сословными делами ежегодно избирало купеческого старосту. Купеческое звание могли иметь и женщины, если оно переходило к ним по наследству. Несмотря на то, что доступ в купечество формально был открыт для выходцев из других свободных сословий, само оно было весьма замкнутой социальной структурой. Неслучайно, что рост купечества в первой половине XIX в. был очень небольшим: с 201,2 тыс. человек в 1811 г. до 219,4 тыс. в 1840 г. Значение гильдейского купечества падало. Наряду с этим заметно росла роль крестьян-купцов, которые ежегодно выкупали до 8-10 тыс. торговых свидетельств.
Привилегированное место в государстве занимало сословие духовенства, которое делилось на многочисленные конфессии в зависимости от вероисповедания. Государственную поддержку получило только православное и католическое духовенства. Все другие религиозные общества содержали духовенство за свой счет. Самым многочисленным было православное духовенство, которое делилось на черное (монахи) и белое (приходские священники). В первой половине XIX в. господствовало традиционное убеждение, что церковные должности являются семейным достоянием церковно-служащих родов. Было даже так, что церковное место оставлялось за наследницей в надежде, что она найдет мужа из духовного звания. Нередко было и так, что духовное лицо, женившиеся на девушке из светского состояния, вынуждено было отказаться от надежды получить церковное место. Все это говорит о сильной замкнутости духовного сословия. Отдельное место занимало военное и придворное духовенство, которое существенно отличалось от основной массы служителей церкви. Лица духовного звания имели право владеть собственностью – дома и земли, – а также заниматься промыслами. Запрещалось священникам заниматься винокурением, торговлей и поступать на государственную службу. Всего в середине XIX в. в России насчитывалось около 50 тыс. православных храмов и 587 монастырей, 113 тыс. человек белого и 18,5 тыс. человек черного духовенства, что в общей массе населения не составляло существенной части.
В 1832 г. было образовано новое привилегированное сословие – почетные граждане двух степеней: потомственные и личные. Почетное гражданство не было связано с каким-то конкретным видом деятельности. Сюда записывались чиновники, не дослужившиеся до получения дворянского звания, купцы первой гильдии, выдающиеся художники, дети духовенства и т. д. Строго говоря, это не было феодальным сословием, а представляло собой категорию лиц, с которыми государство уже не могло не считаться и распространять на них те же грубые приемы управления, как и на все податные сословия.
Высшим привилегированным сословием было дворянство. На протяжении XVIII в. окончательно оформилось право собственности дворян на землю. К началу XIX в. поместное дворянство экономически окрепло, имело прочную защиту со стороны государства и было наиболее образованным сословием. Дворянство верой и правдой служило самодержавию, и случаи оппозиционности были редкостью в дворянской среде.
Правительство проводило очень настойчивую политику по укреплению дворянства. Несмотря на то, что в первой половине XIX в. были сильно завышены чины, позволявшие получить личное или потомственное дворянство, количество военных и чиновников, жалуемых дворянским званием росло. Фактически это ставило основную часть дворянства, не имеющей значительной собственности, в зависимость от государства. Лишь небольшая часть дворян – около 3 % – отличалась экономическим могуществом и имела политическое влияние в правительстве. Они обладали половиной всех крепостных, однако, их имения были разбросаны по всей стране, что ограничивало влияние магнатов в каком-то отдельном регионе. Большинство помещиков относились к так называемому мелкопоместному дворянству и владело менее чем 21-й душой мужского пола. Для России была типична картина, когда в одной деревне было несколько помещиков и их земли располагались чересполосно.
Мелкопоместные дворяне находились в сильной зависимости от государства и связывали свою судьбу с гражданской или военной службой.
Дворянство пополнялось не только за счет выходцев из других сословий, получавших потомственное или личное дворянство путем службы. После присоединения Польши, Финляндии, Закавказья и некоторых других национальных районов местная знать была приравнена в правах к благородному российскому дворянству. В уездах и губерниях дворяне объединились в свои сословия общества, причем при выборе дворянского предводителя правом голоса обладали только те из них, кто владел необходимым имущественным цензом. В середине XIX в. дворян, имевших такой ценз, было около 5 % от общего числа, к середине XIX в. в России засчитывалось менее 1,5 % от общей численности населения. Дворянство было влиятельной силой в обществе и надежной опорой самодержавия.
