История России XIX–XX вв.

В первой половине XIX в. хозяйство страны сочетало в себе основные признаки феодализма. С точки зрения экономических процессов этот период был очень неоднороден: в начале века еще наблюдался некоторый рост производства за счет крепостничества, а в середине XIX в. в полной мере проявился кризис феодально-крепостнической системы.

Основу экономики России составляло сельское хозяйство, что хорошо прослеживается не только по структуре населения, но и по государственным доходам. В начале XIX в. только подушная подать, основным источником которой было крестьянство, приносила более третей части государственного бюджета, а если к ней прибавить оброчную подать государственных крестьян, то это составляло 54 % всех государственных доходов. Косвенные налоги – питейные и соляной сбор – также затрагивающие в основном сельскохозяйственные промыслы, приносили еще до 35 % доходов в бюджет. Даже если сделать поправку, что прямые и косвенные государственные налоги собирались не только с крестьянства, все равно получалось, что сельское хозяйство приносило не менее 75 % государственного бюджета.

В начале XIX в. общий объем сельскохозяйственного производства неуклонно возрастал, но происходило это не из-за повышения интенсивности производства и повышения урожайности, а из-за увлечения пахотных земель. Расширение площади пашни происходило во всех регионах России, однако заметнее всего происходил этот процесс на юге Украины, в степных районах России, Заволжья и Сибири. Агротехника в новых сельскохозяйственных районах была также, как и по всей России, весьма рутиной, но богатые земли, неограниченные просторы и более благоприятный климат позволяли собирать сравнительно высокие урожаи. Система земледелия в государственной или помещичьей деревне была практически одинаковой. Традиционно в лесных районах было распространено трехполье в сочетании с подсечно-огневым способом вовлечения дополнительных земель. В степных районах на отдаленных пашнях применялось залежно-переложное земледелие, когда пашня несколько лет подряд использовалась под одну и ту же культуру, а затем на долго оставлялась пустующей или как пастбище. Улучшению качества земли, удобрениям, задержке влаги внимание почти не уделялось. Не придавалось большого значения семеноводству, борьбе с сорняками, выращиванию высокоурожайных культур, таких как, например, картофель. В начале XIX в. крестьянское хозяйство не испытывало зависимости от внутреннего и, тем более, внешнего рынков и поэтому продолжало существовать, как натуральное, восполняя свои скромные потребности в деньгах за счет сезонных промыслов или продажи незначительной части производимой продукции. В большинстве помещичьих имений были распространены барщина, реже – продуктовый оброк. Обе формы эксплуатации закрепляли натуральные черты крестьянского хозяйства, отдаляя его от рыночных отношений. Лишь небольшая часть дворянских имений перевела крестьян на денежный оброк, но и здесь деньги извлекались, главным образом, не из сельскохозяйственного производства, а иными путями.

К середине XIX в. посевные площади возросли более чем на 50 %, а валовые сборы зерна на 40 %, то есть агротехника земледелия и производительность труда не возросли. Характер основной массы крестьянских хозяйств не изменился, хотя в помещичьей деревне эксплуатация крепостных заметно возросла. На рубеже XVIII–XIX вв. помещики использовали не более 18 % земли для барщинного хозяйства. К середине XIX в. этот показатель превышал 50 %, что означало, что помещичье хозяйство развивалось высокими темпами. Происходило это главным образом за счет сокращения крестьянских наделов. Например, в Центрально-Черноземном районе средний надел на одну ревизскую душу сократился с 7 до 2,8 десятин. Представляя крестьянину маленький надел, помещик одновременно требовал от крепостного интенсивной работы на барской запашке, содержание необходимого инвентаря и рабочего скота. Из-за этого крестьянское хозяйство нередко содержало по 3–4 лошади, но многолошадность не была признаком зажиточности крестьянства, а наоборот, за счет этого шло развитие помещичьего хозяйства. Крестьянское тягло обычно обрабатывало на барщине в 2–3 раза больше земли, чем в своем хозяйстве. Увеличились и другие барщинные повинности: перевозка различных грузов для помещиков, поставка холстов, сбор ягод, рубка леса и т. д. Интенсивность труда крестьянства возрастала. Увеличилась товарность и доходность помещичьих имений, появились заводы по производству сахара, масла, холстов и т. д. Использование дармового труда крепостных приносило очень высокие доходы их владельцам, разрушая одновременно чисто феодальные формы взаимоотношений крестьян и помещиков. Немало помещичьих хозяйств специализировались на льноводстве, коневодстве, тонкорунном овцеводстве и виноградарстве и др. Часто специализированные помещичьи хозяйства были мало заинтересованы в нормальном функционировании крестьянских хозяйств, что приводило к их полной деградации. Помещики переводили крепостных на «месячину», что полностью отрывало их от собственного хозяйства.

Некоторые помещики пытались произвести техническую реконструкцию своего хозяйства, не понимая традиционного уклада своей вотчины. Рационализация была связана с закупкой современного инвентаря, коренного улучшения земель, приобретения качественных семян, породистого скота, приглашении специалистов, обустройстве территории имения и т. д. Из года в год русское Вольное экономическое общество объявляло конкурсы по рационализации хозяйств. Ежегодно несколько помещиков получали за свои успехи медали и денежные премии. Вольное экономическое общество выявило много примеров успешного ведения сельского хозяйства, но они не получили широкого распространения. Причина была в одном: повышалась себестоимость продукции. Для помещика же, ведущего хозяйство «по старинке», понятия себестоимости не существовало вообще и гарантированную прибыль он получал при любых условиях.

В первой половине XIX в., и особенно в 30-50-х гг., развивается кризис феодально-крепостнической системы. Кризис не означал застоя в развитии производства, но замедленные его темпы существенно ослабляли Россию в хозяйственном и военном отношениях. К этому времени крепостные формы хозяйства исчерпали себя, а экономический прогресс осуществлялся на основе новых, товарно-рыночных отношений. Налицо было разрушение наиболее существенных признаков феодализма. Страна продолжала развиваться, технические и экономические достижения происходили вопреки сохранению крепостничества и мало касались аграрного сектора экономики.

В связи с проблемой кризиса феодально-крепостнической системы логически встает вопрос об отставании России от ведущих капиталистических стран. Несомненно, Россия имела худшие показатели в экономической и культурной областях жизни по сравнению, например, с Англией или Францией. Вместе с тем, в российском хозяйстве, науке, культуре и даже армии были представлены абсолютно все мировые достижения. Кризис означал развитие новых приоритетов жизни, и к середине XIX в. Россия была к ним готова. Страна стояла перед необходимостью модернизации и к середине века условия для преобразований постепенно складывались. Отставание России было не вековым. Было достаточно нового, чтобы в обозримые сроки достигнуть хороших результатов.

Новые черты в российской экономике связаны с развитием промышленности и ремесел. В первой половине XIX в. ширится сеть промысловых сел, часть из которых превращается в крупные производственные центры. Хорошо известны такие села, как Иваново (производство хлопчатобумажных тканей), Павлово (производство металлических изделий), Кимры (изготовление кожаной продукции) и др. Особенно быстро развивались промысловые местности после 1812 г., когда была полностью уничтожена московская промышленность. Производство в промысловых центрах носило кустарный характер, и занимались им в основном крепостные крестьяне. За два – три десятилетия масштабы такого производства возросли многократно. Более зажиточные промысловые скупали продукцию своих односельчан, продавали ее на отдельных рынках, создавая весьма значительные капиталы. Именно такой путь прошли такие крупнейшие фабриканты как Морозовы, Гарелины, Бурылины, Гучковы, Маркушевы и др. Развитие крестьянских промыслов, предоставлявших в крупное мануфактурное производство, служило проявлением новых тенденций в российской экономике.

В эти годы значительно выросло число мануфактур и фабрик. В 1825 г. их было 1800, а в 1850 г. – 2800. Русская промышленность развивалась неравномерно. Быстро росло обрабатывающее производство. К началу XIX в. в нем была занята 81 тыс. работающих, в 1835 г. – 287 тыс., а в середине века – около 500 тыс. человек. Высокими темпами развивалось хлопчатобумажное производство. Некоторое оживление наблюдалось в обработке шерсти. В 1802 г. был построен первый сахарный завод, а в середине века их было уже 350. Владельцами заводов были преимущественно помещики. Здесь применялся труд крепостных, но квалифицированные работники были из числа вольнонаемных, что наглядно демонстрирует ограниченные возможности применения принудительного труда в промышленности. Иначе складывалась картина в металлургии. В начале XIX в. Россия была самым крупным производителем чугуна. За 50 лет страна удвоила его производство с 9 до 18 млн пудов. За это же время Англия увеличила производство чугуна в 30 раз, что, несомненно, показывало более низкие темпы промышленного развития России.

В 30-х годах в России начинается промышленный переворот. Технически он связан с переходом от мануфактуры, основанной на использовании ручных механизмов, к фабрике, где производство осуществлялось посредством машин, энергетическую базу которых составляли мощные паровые двигатели. Особенностью России было начало индустриализации в условиях крепостного права, поэтому она не несла в себе глубочайших изменений в социальных отношениях. Появились первые рабочие, но весь крепостнический, многосословный уклад России препятствовал широкому процессу пролетаризации. Была и еще одна важная особенность развития русских фабрик: они создавались во многом под влиянием государственных заказов и при поддержке государства. Первенцем машинного производства стала казенная Александровская мануфактура в Петербурге, созданная в 1799 г. В 1820 г. в Москве было только две паровые машины, а в середине века – 190. Паровая техника применялась и на транспорте – на первых железных дорогах и пароходах. В первой половине XIX в. в России появились первые машиностроительные заводы, но объемы их производства не шли ни в какое сравнение с тем количеством техники, которая ввозилась из-за границы. Темпы промышленного переворота в России были очень низкие, и решающие результаты проявились только после отмены крепостного права.

Промышленный переворот в Европе сопровождался глубокими экономическими и социальными изменениями. Ведущее место в обществе занимала буржуазия, сосредоточившая в своих руках основные капиталы и собственность. Иначе складывалась ситуация в России. Статистика показывает, что основная часть промышленного производства принадлежала дворянам. Например, в 18131814 гг. дворянам принадлежало 64 % шахт, 78 % суконного производства, 60 % хлопчатобумажных фабрик, 66 % предприятий стекольной промышленности. За этими показателями скрывается не только роль дворянства в промышленности. Многие купцы, разбогатевшие на промышленном производстве, имевшие тесные связи с государством и даже при дворе, стремились различными путями получить дворянство. Нередко им это удавалось, что свидетельствовало об отсутствии в первой половине XIX в. прочного слоя буржуазии, роль и место которой была явно принижены.

С другой стороны, рабочие в первой половине XIX в. были представлены крестьянами, ушедшими на оброк. Они не создавали постоянный, устойчивый рынок труда. Очень часто они покидали предприятия и возвращались в свои деревни к прежним сельскохозяйственным занятиям. Такое положение не могло обеспечить высокий профессионализм рабочих, ставило их в двойственное положение зависимости от помещика и от предпринимателя и определяло сравнительно невысокий уровень их заработной платы. Ограниченный рынок труда препятствовал быстрому расширению промышленности и делал ее продукцию чрезмерно дорогой.