История России XIX–XX вв.

Период буржуазных реформ имел свои особенности и в вопросе об отношении к печати. В условиях, когда внутри России в печать почти не допускались политические сочинения, возросший общественный интерес к этим проблемам стал удовлетворяться за счет вольной русской прессы за рубежом. Широкое распространение получили издания А.И. Герцена. За рубежом нередко издавались и сочинения либерального направления. Внутри страны получила распространение рукописная литература. В условиях нарастания революционной ситуации правительство только проигрывало от запретов на печать. Оказавшись под давлением обще-демократических сил, оно пошло на уступки.

Вскоре после появления рескрипта В.И. Назимову было разрешено обсуждать в печати материалы по крестьянскому вопросу. Однако в целях пресечения революционной пропаганды специально оговаривалось, что разрешение касается «только ученых статей, специально разбирающих хозяйственно-практические вопросы». Разрешено было также обсуждение основ будущей судебной реформы. Данные меры не вызывали большого удовлетворения, так как они не распространялись на интересующие читателей политические вопросы. В условиях всеобщего недовольства правительство в начале 1858 г. вынуждено было пойти на новые уступки, допустив на страницы печати «сочинения о современной общественной жизни и связанной с ней правительственной деятельностью».

Предпринятые послабления и огромный читательский интерес в обществе проявились прежде всего в резком увеличении числа периодических изданий. К 1860 г. их число возросло до 230-ти наименований. Одновременно росли тиражи. Только в 1860 г. вышло 2085 книг. Издательская и книготорговая деятельность получили развитие не только в культурных центрах, но и в провинции. Правительство с большой тревогой следило за развитием печати. Эти настроения хорошо отражены в словах Александра II: «Теперь не время гладить наших журналистов по голове». Однако в условиях революционной ситуации было невозможно пойти на запретительные меры. Поэтому правительство предпринимает усилия «сделать печать средством влияния и элементом власти». Этому курсу соответствовали издания известного реакционного публициста М.Н. Каткова. В верховных кругах считалось полезным «разоблачать» в печати «крайние увлечения» Герцена и Огарева. Одновременно с этим администрация стремилась ограничить появление новых журналов.

Как только наметился спад революционной ситуации, царизм предпринял осторожные шаги по наступлению на печать. 12 мая 1862 г. были утверждены «Временные правила» печати. На первый взгляд они носили благожелательный характер по отношению к изданиям, но стремились дозировать меру для разных слоев населения. Так, материалы о «несовершенстве законов», «недостатках и злоупотреблениях администрации» разрешалось помещать только в изданиях с подписной ценой не ниже 7 руб. в год, так как эти дорогие издания недоступны для народа. Подобный же порядок был установлен и для книг. Были установлены санкции по отношению к издателям: министрам внутренних дел и народного просвещения в административном порядке предоставлялось право приостанавливать любые издания сроком до 8 месяцев. Широковещательные декларации «Временных правил» существенно ограничивались секретными приложе ниями, предусматривавшими проверку сочинений.

6 апреля 1865 г. вышел новый «Закон о некоторых облегчениях и удобствах отечественной печати». Внешне он также носил весьма либеральный характер. В нем получили развитие некоторые положения «Временных правил». От предварительной цензуры освобождались все периодические издания, но при этом особо оговаривался порядок судебных преследований за нарушение законов о печати. Характерно, что царизм намеренно запутал законодательство по издательским делам: новый закон был издан как дополнение к закону 1828 г. Это означало, что все частные указы, принятые за четыре десятилетия, включая реакционные меры второй четверти XIX в., продолжали действовать, создавая неразбериху и внося противоречия, но облегчая тем самым преследования. Характерно и другое – административная деятельность часто расходилась с законодательством, не считалась с ним. Например, при закрытии журнала «Современник» царизм даже формально не прибегнул к судебному разбирательству, предусмотренному законодательством. Вопреки установленным правилам около половины периодических изданий остались под надзором предварительной цензуры. Либеральное заигрывание продолжалось недолго. Во второй половине 60-х – начале 70-х гг. правительство начало открыто вводить ограничения в отношении газет и журналов.

Внутренняя политика 60-70-х гг. отмечена проведением ряда реформ, изменением общего политического курса царизма, который стал больше учитывать потребности страны в условиях капиталистического развития. Рассматривая совокупность всех изменений после 1861 г., можно отметить, что Россия шаг за шагом шла по пути превращения феодальной монархии в буржуазную.

Все политические преобразования были проведены при полном сохранении принципов и основ самодержавия. Это происходило даже тогда, когда невозможность сохранения прежних абсолютистских приемов управления была налицо. Примером может служить вопрос о создании Совета министров. В условиях проведения реформ как никогда вставала необходимость единства действий всех центральных государственных учреждений. По мнению ряда высокопоставленных деятелей, достигнуть этого возможно было путем создания кабинета министров, возглавляемого премьером и состоящего из представителей одного политического направления. Такое правительство должно было гарантировать политику от малообоснованных решений, принимаемых императором во время встреч с тем или иным министром. В критические для царизма годы революционной ситуации был созван Совет министров, который, согласно закону от 12 ноября 1861 г., объявлялся высшим административным органом. Однако значение его было номинальным. Проблема единства государственной политики осталась нерешенной, что проявлялось в отсутствии единой политической программы правительства, значительных колебаниях его политического курса и в постоянных разногласиях среди высшей бюрократии. Царизм это полностью устраивало, ибо единое мнение в правительстве принижало значение самодержавной власти. Чтобы не связывать себя никакими обязательствами, царизм категорически отвергал возможность создания и представительного органа, даже без законодательных функций. Таким образом, сохранение самодержавия было главным пережитком, который предопределял половинчатость и непоследовательность в модернизации государственного строя России.