КОЧЕВНИКИ
Степной пояс Евразии – огромное море трав. Оно раскинулось от Чёрного моря на западе до Жёлтого моря на востоке. На севере границей степи являются смешанные леса и тайга, а на юге – пустыни и горы. Протяжённость Степного пояса с запада на восток составляет почти 8 тыс. км, а севера на юг, в среднем, около 1 тыс. км.
Степной пояс разделяется на две приблизительно равные по площади части – западную и восточную. Западная часть начинается на Венгерской равнине, в Трансильвании и Болгарии, проходит по югу России и достигает Кавказа и Урала, простираясь дальше на восток вплоть до Памира, Тянь-Шаня и Алтая. Восточная часть степи охватывает с севера и юга Тянь-Шань, переходит в Монголию и далее в Манчжурию.
Основными признаками степи являются: отсутствие или незначительная доля лесного покрова при полном господстве травянистого покрова; континентальный или резко континентальный климат с жарким летом и морозною зимой.
Засушливая степь мало пригодна для вызревания злаков и получения устойчивых урожаев. В Степном поясе можно было прокормиться только с помощью животноводства и охоты.
На рубеже II и I тысячелетий до н.э. в степях появились первые кочевники. Постепенно, к середине I тысячелетия до н.э., кочевое скотоводство полностью заменило распространённое до этого пастушество.
Народы Степного пояса обрели мобильность с того времени, когда им удалось не только одомашнить дикую степную лошадь, но и оседлать её, приспособив под верховую езду. До появления всадников перекочёвки пеших пастухов по открытым пространствам лимитировались не только невысокой скоростью передвижения стад крупного или мелкого рогатого скота, но также и возможностями самого пастуха.
«Образ жизни кочевников определялся не только ограниченностью ресурсов кочевого хозяйства, но и его неустойчивостью. Экологические условия степей были изменчивы, благоприятные годы сменялись засухами и джутами[2]. В среднеазиатских степях джут случался раз в 7-11 лет, снежный буран или гололёд приводили к массовому падежу скота, в иной год гибло больше половины поголовья. Гибель скота означала страшный голод, климатический стресс; кочевникам не оставалось ничего иного, как умирать или идти в набег…
Регулярные климатические стрессы порождали в степи обстановку вечной и всеобщей войны…»[3]
У кочевников нет крепких заборов, подвалов, кладовых, да и вообще какого-либо недвижимого имущества. В степи, при малой плотности населения, было легко ограбить и/или убить человека без опасности быть пойманным. При этом, удачное нападение могло мгновенно сделать бедняка богачом и наоборот. Естественно, что в подавляющем большинстве случаев причиной боевых столкновений у кочевых скотоводов было их основное имущество – скот. Дело в том, что скот отчуждается очень легко, а причин поправить свои дела за счёт чужих стад так много, что взаимный грабёж скота у кочевников считался самым обычным и естественным делом.
Понятно, что в бесконечных сражениях выживали лишь самые сильные и смелые, таким образом, кочевники подвергались естественному отбору, закреплявшему такие качества, как сила, выносливость, агрессивность.
При этом даже паузы между боями всегда использовались для подготовки к новым военным столкновениям. Постоянная необходимость защиты собственных стад и частое участие в грабительских набегах на соседей или в вооружённых конфликтах из-за пастбищ и водоёмов, -- всё это заставляло кочевников чувствовать себя воинами и быть готовыми к сражению всегда и везде. Весь быт кочевников был военизирован, причём начиналось это в самом детстве и продолжалось до старости.
«Складывающаяся в степях обстановка постоянной опасности, подрывающая экономику, и в то же время выдвижение сильных экономически и политически аилов[4] и орд[5] приводили к необходимости создания какой-то более крупной, стоящей над ордами организации, которая объединила бы их и была бы способна хоть в малой степени регулировать внутреннюю и внешнюю политику степняков. Так в степях появлялись своеобразные «союзы орд» -- зародыши будущих государств – «объединения государственного типа». Во главе объединений вставали выбранные на съездах аристократии наиболее дееспособные и экономически сильные ханы…»[6]
«Объединение кочевых племён в единое государство клало конец межплеменным войнам, но не снижало демографического давления в степи. Если раньше, в годы климатического стресса, кочевники шли в набег на соседнее племя и численность населения снижалась за счёт военных потерь, то теперь единственным способом спасения от голода было объединение сил степи и нашествие на земледельческие страны.»[7]
Восточная часть Степного пояса лежит выше над уровнем моря, чем западная, содержит больше пустынных областей и отличается более континентальным и резким климатом. Восточная степь зимой надолго покрывается снегом. На западе зима мягче и короче, здесь степь не разрывают горные хребты и пустыни. Естественно, значительная часть кочевников, проживавших в восточной части Степного пояса, со временем начинала двигаться на запад с его более мягким климатом. Пройдя перевалы Памира, Тянь-Шаня и Алтая, кочевники попадали в степи гораздо более удобные для проживания. Пройдя следующий перешеек между Кавказом и Уралом, они оказывались в непосредственной близости от плодородных земель России и Венгрии, открывавших дальнейший путь в Европу. Таким образом, сама природа степи способствовала движению кочевников всё дальше на запад в направлении Средней Азии и Европы.
Однако, истины ради следует отметить, что возможно всё было не так. Дело в том, что историки до сих пор спорят о причинах, порождавших нашествия кочевников: «Наверное, самый интригующий вопрос истории Великой степи: какова причина, толкавшая кочевников на массовые переселения и на разрушительные походы против земледельческих цивилизаций? По этому поводу было высказано множество самых разнообразных суждений. Их можно свести к следующим мнениям:
1).разнообразные глобальные климатические изменения (усыхание; увлажнение);
2).воинственная и жадная природа кочевников;
3).перенаселённость степи;
4).рост производительных сил и классовая борьба, ослабленность земледельческих обществ вследствие феодальной раздробленности;
5).необходимость дополнять экстенсивную[8] скотоводческую экономику посредством набегов на более стабильные земледельческие общества;
6).нежелание со стороны осёдлых соседей торговать с номадами (излишки скотоводства некуда было продавать);
7).личные качества предводителей степных обществ;
8).этноинтегрирующие импульсы («пассионарность»[9]).
В большинстве из перечисленных факторов есть свои рациональные моменты. Однако значение некоторых из них оказалось преувеличенным.
Так, современные палеогеографические данные не подтверждают жёсткой корреляции глобальных периодов усыхания/увлажнения степи с временами упадка/расцвета кочевых империй.
Оказался ошибочным тезис о «классовой борьбе» у кочевников.
Не совсем ясна роль демографического фактора, поскольку поголовье скота росло быстрее, чем увеличивалось народонаселение, приводя при этом к стравливанию травостоя и к кризису экосистемы.
Кочевой образ жизни, конечно, может способствовать развитию некоторых военных качеств. Но земледельцев было во много раз больше, они обладали экологически комплексным хозяйством, надёжными крепостями, более мощной ремесленно-металлургической базой.»[10]
Наибольшую известность в Европе получили следующие нашествия с востока:
- киммерийцев – VIII в. до н.э. – VII в. до н.э.;
- скифов – VII в. до н.э. – IV в. до н.э.;
- сарматов – III в. до н.э. – III в.;
- гуннов – V в.;
- аваров – VI – VIII вв.;
- венгров – IX – X вв.;
- печенегов – IX – XII вв.;
- половцев – XI – XIII вв.;
- монголов – XIII в.
