Русско-японская война 1904–1905 гг.
26 января 1904 г. вечером в Мариинском театре свободных мест не было: давали «Русалку» А.С. Даргомыжского. В царской ложе – Николай II со всей семьей. Опера удалась. В хорошем настроении император за полночь возвратился в Зимний дворец. Там его ждала срочная телеграмма: «Японские миноносцы произвели внезапную атаку на эскадру, стоявшую на внешнем рейде крепости Порт-Артур». В дневнике Николая II в ту ночь появилась запись: «Да поможет нам Бог».
С разницей в два дня были опубликованы манифесты русского и японского императоров, в которых, каждый по-своему, обосновывал причины войны. Николай II сетовал, что японцы, даже не получив ответа на их последнее предложение по урегулированию корейского вопроса, разорвали дипломатические отношения с Россией и приказали «своим миноносцам внезапно атаковать нашу эскадру…» «Милостью небес» император Японии обвинил Россию в том, что она до сих пор занимает Маньчжурию, а это не позволяет сохранить неприкосновенность Кореи, что 6-месячные переговоры не дали положительного результата, а потому «обеспечения будущего мы можем теперь только добиться призывом к оружию».
Предвестие войны
О возможной войне с Японией говорили давно. В 1902 г. в ответ на доклад министра иностранных дел России В.Н. Ламсдорфа о значительном военном потенциале Японии, Николай II ответил, что японское войско – «это все-таки не настоящее войско, и если бы нам пришлось иметь с ним дело, то, простите за выражение, но от них лишь мокро останется».
Столь легкомысленное настроение императора легко перекинулось на высшие круги общества, которые также видели предстоящую войну «маленькой и победоносной». «Шапкозакидательское» состояние духа глубоко проникло и в среду военных. «Русская армия победит без единого выстрела», – такое мнение слышалось повсюду.
ВЕРСИЯ
Некоторые историки утверждают, что Николай II «с легким сердцем» вступил в войну с Японией еще и потому, что после нападения на него японского полицейского у самодержца сохранились негативные чувства к Стране восходящего солнца. Для подтверждения своей версии они используют воспоминания министра иностранных дел России (1906–1910) А.П. Извольского. «Если покушение в Киото не причинило ему большого вреда, то я уверен, повлияло на направление дальневосточной политики, которая имела своим эпилогом Русско-японскую войну», – писал министр.
Пишут также, что после тех сабельных ударов Николай II всю жизнь страдал головными болями.
Военное столкновение России с Японией вынашивалось не только в близкой царю группе придворных во главе с камергером А.М. Безобразовым («безобразовская клика»), не только самыми высокими министрами (министр внутренних дел В.К. Плеве поддержал войну, заявив: «Россия создавалась штыками, а не дипломатией»). Провоцировали нашу страну к войне и западные державы. Немецкий император Вильгельм II незадолго до первого столкновения писал Николаю II: «Для всякого непредубежденного человека ясно, что Корея должна быть и будет русской. Когда и как – до этого никому нет дела и касается только тебя и твоей страны».
Другие европейские державы и США заняли внешне нейтральную позицию. На самом деле это было не так, и это откровенно выразила одна из японских газет.
ПЕРВОИСТОЧНИК
«Россия – это позор Европы; мы должны одолеть эту нацию во имя цивилизации, во имя мира и во имя человечества. Европа будет довольна тому, что на Дальнем Востоке есть нация, которая примет от нее факел цивилизации и разгромит Россию-смутьяна».
Реальную опасность со стороны динамично развивающейся Японии («желтой угрозы») не усмотрели и военачальники. В январе 1904 г. наместник на Дальнем Востоке адмирал Е.И. Алексеев (внебрачный сын Александра II), отправляя на отдых главного инженера Порт-Артура Дубицкого, напутствовал его такими словами: «Поезжайте в отпуск… здесь у нас не предвидится никакой тревоги».
Причины войны. Борьба за господство над важными в стратегическом и экономическом отношении районами Дальнего Востока, за перераспределение сфер влияния в этом регионе и в связи с этим недовольство Англии, Франции и Японии усилением позиций России.
Силы сторон. На Дальневосточном театре русская армия по численности и вооружению значительно уступала японской.
