Ломка вековых традиций
Пытаясь реализовать программу земельной реформы демократическим путем П.А. Столыпин всеми силами искал общий язык с членами Государственной думы, чтобы получить поддержку большинства. Его выступления изобиловали весомыми аргументами в пользу перемен в землепользовании.
ПЕРВОИСТОЧНИК
«Никто не будет прилагать свой труд к земле, зная, что плоды его трудов могут быть через несколько лет отчуждены…
Нужно снять те оковы, которые наложены на крестьянство, и дать ему возможность самому избрать тот способ пользования землей, который наиболее его устраивает…
Правительство желает поднять крестьянское землевладение, оно желает видеть крестьянина богатым, достаточным, так как где достаток, там, конечно, и просвещение, там и настоящая свобода…»
Депутаты левых партий выступали против программы Столыпина, считая, что при самодержавном правлении жизнь народа не улучшится, на что руководитель правительства ответил: «Вам нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия!»
Крестьянская община, в которой виделся основной тормоз более цивилизованного развития сельского хозяйства, начала постепенно разрушаться. Ударом по общине стала отмена круговой поруки крестьянских обществ за своих членов (круговая порука – коллективная ответственность всех членов группы за действия этой группы в целом или отдельных ее членов). Теперь крестьянин получал гораздо больше самостоятельности и независимости. Появились новые хозяйственные единицы:
– отруба (земельные участки, выделенные из общинной земли в единоличную крестьянскую собственность, без переноса усадьбы);
– хутора (обособленные крестьянские усадьбы на земельном участке индивидуального владения).
Государство укрепило Крестьянский банк. Земли, скупленные у помещиков, теперь продавались крестьянам в кредит. В руки сельчан таким путем за 1906–1914 гг. перешло 9,5 млн га земли.
Поощрялось переселенчество. Столыпин понимал, что от возможности населения передвигаться и работать там, где им это выгодно, «России будет не ущерб, а благо». «Землей обетованной» для выходцев из Европейской России стала Сибирь. Но и здесь не обходилось без издержек: одни, дав согласие на переселение, так и не тронулись с места; другие, посмотрев на мало обжитую Сибирь, возвратились обратно (из 3 млн выехавших в 1906–1914 гг. 530 тыс. человек вернулись на прежние места).
На основе новых форм землепользования стала расти урожайность зерновых: в 1908–1913 гг. она достигла 45 пудов с га (в начале века – 38 пудов с га). Неуклонно возрастал экспорт сельскохозяйственной продукции – масла сливочного, зерна, льна и др.
Показатель, конечно, оптимистичный. Но хватало ли самому россиянину того же масла или пшеничного хлеба? Были ли эти продукты избыточными?
ПЕРВОИСТОЧНИК
«Мы большей частью отдаем иностранцам за бесценок то, что нам самим нужно до зарезу… Сами мы едим полумякинный хлеб или совсем голодаем, а за границу везем золотистые зерна пшеницы. Наши дети только в Светлый день видят куриные яички, зато за границу их отправляется ежегодно на 50–60 млн руб. Большинство крестьян не имеет никакого понятия о вкусе коровьего масла…»
Крестьянский двор, становясь основным звеном землепользования, медленно набирал силу. Он не обладал еще достаточными материальными ресурсами (на 1913 г. в России насчитывалось всего 135 тракторов), которые позволили бы ему вести свое хозяйство по-капиталистически, как, например, в США, где стоимость орудий производства, скота и хозяйственных построек одного хозяйства оценивалась в 3 900 руб., тогда как в России – лишь 900 руб.
Не смогла развиваться реформа более быстрыми темпами и по ряду других обстоятельств:
– консерватизм значительной части крестьянства («Наши деды так жили, проживем и мы»);
– продолжительная зависимость крестьянина от общины и боязнь оторваться от нее;
– сопротивление преобразованиям консервативных правящих кругов;
– убийство главного реформатора П.А. Столыпина;
– начавшаяся Первая мировая война.
Несмотря на объективные и субъективные трудности, менее чем за десятилетие аграрного реформирования России 2,5 млн крестьянских хозяйств вышло из общины, полному роспуску подверглось 130 тыс. общин, было создано 200 тыс. отрубов и 1,5 млн хуторов, до 17% обрабатываемой земли находилось теперь во владении самостоятельных крестьян.
