История России XX – начало XXI века

В середине 1930-х годов административно-бюрократическая машина уже была отлажена до последнего винтика. Культ личности Сталина поднимался на небывалую высоту. Между собой многие соратники называли его «хозяин». Поэт О. Мандельштам так описал это время:

В условиях сложившегося режима террор был неизбежен (террор – политика устрашения, подавления политических противников насильственными мерами, преследованиями, убийствами и т.д.). Вначале под его жернова попадали разного рода «оппозиции» и их руководители, «вредители» из числа инженерно-технических работников и управленцев среднего и низшего звена, «буржуазные прихвостни» из интеллигенции, «шпионы»-военные, потом настал черед соратников Сталина – они все еще мешали ему стать полновластным хозяином правящей коммунистической партии и страны.

Большой террор начался с террористического выстрела в Смольном (г. Ленинград, ныне С.-Петербург) – в 1934 г. там был убит видный деятель ВКП(б) С.М. Киров. Террорист под напором следствия заявил, что он якобы действовал по указанию людей Зиновьева. Всего по этому делу оказалось расстрелянными около 300 человек, хотя никто из них, это уже выяснилось после смерти Сталина, к акту террора не имел ни малейшего отношения.

Сталин тонко использовал убийство Кирова для физической расправы над своими соратниками-конкурентами. Срочно вносятся изменения в уголовно-процессуальный кодекс:

– дела о террористических актах должны занимать не более 10 дней;

– суды проводятся без участия обвинения и защиты;

– кассационные жалобы (кассация – способ обжалования и пересмотра высшим судом не вступивших в законную силу судебных решений и приговоров) и ходатайства о помиловании не допускаются;

– приговор приводился в исполнение немедленно.

По стране покатился устрашающий молох (символ жестокой неумолимой силы, требующий множество человеческих жертв) насилия. Арестовываются деятели ленинского периода правления («ленинская гвардия»), недавние единомышленники Сталина – Зиновьев и Каменев. Газеты послушно бичуют «подлых и гнусных злодеев». Интеллигенция затаилась. Только единицы из ее многотысячного отряда открыто выступили с осуждением произвола – так боялись все Сталина.

ПЕРВОИСТОЧНИК

«Мы жили и живем под неослабевающим режимом террора и насилия… Тем, которые приговаривают к смерти массы себе подобных и с удовольствием приводят это в исполнение, как и тем, насильственно приучаемым участвовать в том, едва ли возможно остаться существами, чувствующими и думающими человечно. И с другой стороны. Тем, которые превращены в забитых животных, едва ли возможно сделаться существами с чувством собственного достоинства… Не один же я так чувствую и думаю? Пощадите же родину и нас».

Из письма лауреата Нобелевской премии академика И.П. Павлова, 21 декабря 1934 г.

Павлова не репрессировали только потому, что его, лауреата Нобелевской премии, знал весь мир. Между собой вершители власти посчитали претензии ученого бредом престарелого маразматика (Павлову было 85 лет). Народ же об этом письме еще несколько десятилетий ничего не знал.

Первый крупный судебный процесс произошел над членами сфабрикованного (фабриковать – создавать и распространять что-либо ложное, предосудительное) «московского центра» Зиновьевым и Каменевым и еще 19-ю гражданами. Приговор оказался «мягким»: Зиновьеву определили 10 лет тюрьмы, Каменеву – 5 лет. Но это оказалось лишь «пробным камешком». Вскоре начался новый процесс над тоже сфабрикованным «антисоветским объединенным троцкистско-зиновьевским центром» – Зиновьев и Каменев «оказались» и в нем. Всего за пять дней суда было «установлено»: антипартийной деятельностью Зиновьев и Каменев занимались с 1917 г.; они поддерживали контакты с гитлеровским гестапо; они хотели реставрировать в стране капитализм и т.п. Главным обвиняемым пообещали сохранить жизнь, если они признают себя виновными. Зиновьев и Каменев, мужественно прошедшие царские застенки, тут не выдержали, сломались. Но обещания Сталина были лишь уловкой: все они были приговорены к высшей мере наказания – расстрелу, а их родственники надолго оказались в тюрьмах и лагерях.

По сходным сценариям были уничтожены Г. Сокольников, умница, один из инициаторов и авторов денежной реформы, приведший к стабилизации курса рубля, Л. Серебряков, Ю. Пятаков, Н. Бухарин, А. Рыков и другие видные государственные и партийные деятели. Они «признавали» себя германскими и японскими шпионами, «осуществляли» диверсионные акты, «планировали» убить Ленина, Стали на, Свердлова и т.п. Как удавалось сотрудникам Народного комиссариата внутренних дел (НКВД) (до 1934 г. ОГПУ – Объединенное государственное политическое управление) добиваться самооговаривания невиновными, остается за гадкой.

Карательная машина сталинизма уничтожала не только партийцев высокого ранга и бывших оппозиционеров. Пострадали многие сотрудники государственного аппарата и военные. Из 28 членов СНК репрессировано 20 (1938 г.). Армия лишилась 36 тыс. офицеров среднего и высшего звена, трех Маршалов Советского Союза из пяти, были уничтожены все командармы II ранга, полные адмиралы и армейские комиссары. В их числе талантливые военачальники Тухачевский, Якир, Уборевич и др. И все это – накануне нападения гитлеровской Германии на Советский Союз.

Основную массу репрессированных составили крестьяне, рабочие, деятели науки и культуры. Сотни тысяч были осуждены за невыполнение установленных норм трудодней в колхозах (трудодень – единица учета труда в колхозах, определявшая долю колхозника в доходах, применялась до 1966 г., за опоздание на работу, за выступления, чаще на словах, против коллективизации и индустриализации, и, конечно же, за «вредительство», «саботаж», «шпионаж», «диверсии» и т.п.

Абсолютное большинство репрессированных после смерти Сталина, затем, в 1980–1990 гг., было реабилитировано.