История XX века: Россия – Запад – Восток

Достижение политической независимости странами Востока явилось важной исторической вехой в их развитии. Однако, вопреки надеждам некоторых национальных лидеров и чаяниям масс, сама по себе политическая независимость не стала, да и не могла стать панацеей от вековой отсталости и всех прочих бед, связанных с колониальным прошлым.

Политические национально-освободительные революции и утверждение национальной государственности – те определяющие предпосылки, без которых невозможно было даже приступить к решению задачи преодоления многоукладности общества на современном Востоке. При этом надо учитывать, что ни политическая революция, ни установление национальной государственности не могут сами по себе изменить характер общества – для этого требуется целая историческая эпоха.

Что представляет собой комбинированное общество? Это общество, характеризующееся весьма слабой внутренней интегрированностью. Взаимосвязь между его компонентами обеспечивается лишь: 1) внешними по отношению к ним самим силами (относительно автономная политическая надстройка или политическое насилие); 2) общностью территориально-географического фактора – существованием в рамках одного государства и 3) несущественными, или вторичными, общественными связями, т. е. такими, разрыв которых не нарушает их внутренней сущности (например, если традиционный и иностранный сектора очень слабо связаны между собой и сосуществуют в качестве автономных укладов, то прекращение их частных и случайных связей не приводит ни к закрытию иностранного предприятия, ни к разрушению внутренней жизни традиционного сектора).

В момент обретения независимости скрепляющий фактор колониального политического насилия сменяется фактором морально-политической сплоченности вокруг национального руководства, в котором фокусируются разнородные по сути, но единые в своих антиколониальных устремлениях силы многоукладного общества. Эта сплоченность может действовать по инерции еще некоторое время после достижения независимости, но отнюдь не беспредельно. Истоки центробежных тенденций кроются в разнородности компонентов комбинированного общества и усиливаются в период независимого развития. Это побуждает национальные правительства заняться разработкой стратегии национально-государственной интеграции, нацеленной на превращение многоукладного общества в национально-целостное, т. е. в такой общественный организм, все компоненты которого однородны в общественно-экономическом и социально-политическом плане.

Послевоенная история ряда стран Востока показала, что некоторые национальные руководители и правительства пытались решить указанную задачу (а за одно и проблему своей собственной легитимности) лишь при помощи законодательных и идейно-пропагандистских мер. Национальное руководство практически всех стран Востока, развивавшихся по пути капитализма, стремилось создать (по собственной инициативе или по подсказке бывшей метрополии) современное буржуазное государство. Национально-интегрированное общество, по сути дела, декларировалось, и миф этот поддерживался шумными пропагандистскими кампаниями. Однако реальное, многоликое общество требовало конкретных свидетельств способности своих правительств выражать многоплановые интересы. Но так же как ранее почти все европейские страны после первых буржуазных революций, современные страны Востока с первого дня независимости столкнулись с феноменом несоответствия реального многоукладного общества рамкам официально провозглашенной национально-государственной общности. В этом и по сей день заключается одна из основных проблем абсолютного большинства правительств восточных государств.

Становление современных буржуазных государств Запада являлось логическим завершением естественно-исторического процесса зарождения элементов будущего буржуазного гражданского общества еще в недрах умирающего феодализма и дальнейшего его развития в условиях первой фазы капитализма. В результате складывались национально-интегрированные гражданские общества, т. е. на определенном этапе в целом совпадали рамки реального и гражданского общества, когда основная часть членов реального общества осознавала себя в первую очередь гражданами данного государства, в то время как принадлежность к более узким и местным обществам и группам отходила на второй план, а в некоторых случаях и исчезала вовсе.

Иначе обстояло дело на Востоке, где традиционно государство было всем, а гражданское общество находилось в аморфном состоянии. Образование современных буржуазных государств в странах Востока (независимо от конкретных их форм) шло «сверху»: они возникали либо в результате политических национально-освободительных революций, либо благодаря сделке бывших метрополий с верхушкой господствующих классов. Законодательно утверждающаяся буржуазная государственность в освободившихся странах Востока не могла быть ничем иным, как заимствованным извне каркасом – это была лишь форма без соответствующего сущностного содержания.

Дело в том, что в общественной структуре современных стран Востока наличествуют два разных типа традиционного уклада. Это колониальный синтез и архаический, доколониальный уклад. Казалось бы, колониальный синтез не совсем правомерно относить к традиционному укладу, поскольку он является результатом проникновения иностранного капитала, т. е. буржуазных отношений, и соответствующей трансформации некоторой части местных элементов. Стало быть, его логичнее было бы рассматривать в качестве современного явления. Так, очевидно, и обстояло бы дело, если бы процесс воздействия метрополии на колонии и полуколонии сводился лишь к обычной вестернизации, т. е. к буржуазной модернизации по западному образцу. Но вестернизация в данном случае была необычной и осуществлялась в колониальной форме. Иными словами, эта колониальная модель вестернизации стимулировалась и вообще была всецело связана с чужеземной эксплуатацией. Вот почему с момента появления национального уклада колониальный синтез, несмотря на его внутреннюю буржуазную ориентированность, не мог уже рассматриваться как современная модель, так как ему противостояла теперь национальная экономика. И именно для расчистки путей развития этого современного общества потребовались, в частности, антиколониальные освободительные политические революции.

Ко второму, архаическому, укладу относятся все те общественные структуры, которые были традиционными еще до начала формирования колониального синтеза. В основном они сохранились до обретения независимости, поскольку метрополии не смогли (а часто и не хотели) «перемолоть» все традиционные уклады колоний и полуколоний. Поэтому официальному государству приходится бороться на два фронта: 1) против традиционного хозяйства, из которого оно непосредственно выросло, т. е. колониального синтеза; 2) против традиционного хозяйства, которое сохранилось еще с доколониальных времен и которое лишь под давлением изменяющейся обстановки вовлекается в процессы модернизации.

Таким образом, конечная цель одна – буржуазная модернизация и национально-государственная интеграция, но процессы синтезирования, при помощи которых эта цель достигается, протекают в двух разных руслах. Все это и обусловливает особенно значительную роль государства в современных странах Востока. Оно призвано играть активную формирующую или созидательную роль практически во всех слоях общества, в экономическом базисе (в том числе в качестве непосредственного агента производственных отношений, выполняющего функции организации и управления производством), в национально-этнической ситуации, в социальной структуре, во всей системе политической надстройки (в частности, достраивая и перестраивая собственный гражданский и военно-полицейский аппарат).

Вся эта активная и разносторонняя деятельность необходима для преодоления многоукладности и включения масс населения, живших в рамках архаичных традиционных секторов и традиционного колониального синтеза, в панораму современного гражданского общества. Причем отсутствие всеобщей, скрепляющей и цементирующей гражданской жизни национальные правительства и лидеры пытались и пытаются компенсировать внедряемой «сверху» политической жизнью.

У стран Востока, в которых после достижения независимости установилась заимствованная форма современного государства – парламентская республика, а это большинство колониальных стран Востока (за исключением авторитарных, социалистических и монархических), не оказалось адекватной экономической и социальной базы, национально-этнической структуры и даже достаточных элементов для конструирования собственного (т. е. государственного) аппарата управления. Возникновение новых форм государственности в таких условиях не означало установления всеобщего и реального контроля государства над традиционными секторами общества. Огромные социальные группы продолжают жить своей, относительно замкнутой жизнью и руководствуются иными ценностными ориентирами, чем те, что предписываются официальными властями.