КалейдоскопЪ

Россия – несказанно обильная страна. Не занимать ей богатств и в таких тонких материях, как высокая мистика или глубокое суеверие. А о предсказаниях и пророчествах особо и говорить не приходиться – этого добра у нас, слава Богу, тоже в достатке. И чем более – тем любопытнее, чем далее – тем загадочнее! То, что в одночасье было как бы ненароком предсказано, потом, спустя время – сбывалось, свершалось и становилось уже не досужими выдумками, а непреложным историческим фактом.


Мадам не знает, что такое Россия?

Русская армия разбила Наполеона и, наконец, вступила в Париж. Меж службой, кутежами и картами нескольким друзьям, русским офицерам, пришло на ум заглянуть к знаменитой по тем временам парижской гадалке мадам Ленорман. Пришли. Для нее, видевшей много, пришедшие были обычными клиентами, желавшими знать, как и большинство смертных, о своем будущем. Мадам каждому буднично преподнесла неизбежный набор событий, составляющих жизненный путь каждого человека: карьера, семья, дети, отставка, старость…

Лишь одному из них предрекла коротко, гораздо короче других: «Вы будете повешены». Это был Сергей Муравьев-Апостол. Он не смог сдержать улыбку. Как так повешенным? Какое отношение могла иметь сия перспектива к нему, блестящему офицеру, аристократу, представителю древнего рода? Мадам не знает, что такое Россия? «Возможно, вы принимаете меня за англичанина, – сказал он, продолжая улыбаться. – Я русский, и у нас отменена смертная казнь».

Но прошло, промелькнуло незаметно четырнадцать лет и он, Сергей Муравьев-Апостол, стоял под виселицей вместе с четырьмя товарищами, участниками неудавшегося восстания на Сенатской площади. Стоял, облаченный в балахон смертника. А ведь рядом с ним мог стоять и Александр Пушкин...

До затерявшегося в снегах русского села Михайловского, где мятежный поэт находился в ссылке без права выезда, весть о кончине императора Александра дошла довольно скоро. Будучи убежден, что в таких обстоятельствах власти вряд ли обратят внимание на нарушение запрета, непослушный Пушкин решил тайно отправиться в Петербург. Уж очень он скучал в ссылке, и хотелось ему повидаться со старыми друзьями. Но была все-таки незадача: ссыльному останавливаться в петербургской гостинице никак нельзя. И решил поэт погостить у приятеля своего Константина Рылеева.

Пушкин приказал слуге готовиться ехать вместе с ним в Петербург и отправился проститься с соседями. Вдруг дорогу перебежал заяц, что, разумеется, полагалось за дурную примету. На обратном пути прямо перед лошадью промелькнул еще один заяц – снова дурной знак. Выйдя из коляски, Пушкин, полный каких-то не ясных, но отнюдь не добрых ожиданий, вошел в дом, где выяснилось, что слугу, которому следовало собираться в путь, сразил исконно русский недуг – белая горячка. Пушкин приказал готовиться другому человеку.

Сборы были закончены, повозка заложена, кучер крикнул лошадкам «Трогай!», и тут прямо в воротах поэт столкнулся со священником, который торопился с ним проститься. А нежданная встреча с попом по русскому поверью тоже предвещала несчастье. Деваться было некуда. Пушкин приказал повернуть коляску и никуда не поехал. Он всегда слушал тайные знаки судьбы и понимал светлым своим умом неслучайный их характер. И таким образом избежал он своего появления в доме Рылеева накануне восстания декабристов, в результате которого сам Рылеев и еще четверо руководителей восстания были повешены, а сотни других, причастных к заговору или знавших о нем и не донесших, оказались сосланными в Сибирь на каторжные работы в рудники. Как было не понять Пушкину, что не отмени он той поездки в последнюю минуту, окажись в тот вечер в Петербурге в доме Рылеева, не избежать бы и ему печальной участи.

«А вот каковы были бы последствия моей поездки, – говорил он позже. – Я рассчитывал приехать в Петербург поздно вечером, чтобы не огласился слишком скоро мой приезд, и, следовательно, попал бы к Рылееву прямо на совещание 13 декабря. Меня приняли бы с восторгом, вероятно, я попал бы с прочими на Сенатскую площадь и...». О дальнейшем можно лишь строить догадки, но, как ни крути, а два зайца и один поп позволили светочу русской поэзии творить еще целых 12 лет.

И пришел белый человек в белом мундире...


Не однажды Пушкину ставили чуть ли не в упрек, что уж больно верил он разным приметам. А он, знай, отвечал: «Быть таким суеверным заставил меня один случай. Раз пошел я с Никитой Всеволжским ходить по Невскому проспекту, из проказ зашли к кофейной гадальщице. Мы просили ее нам погадать и, не говоря о прошедшем, сказать будущее. «Вы, – сказала она мне, – на этих днях встретитесь с вашим давнишним знакомым, который вам будет предлагать хорошее по службе место; потом в скором времени получите через письмо неожиданные деньги; третье, я должна вам сказать, что вы кончите вашу жизнь неестественной смертью».

Без сомненья, я забыл в тот же день и о гадании, и о гадальщице. Но спустя две недели после этого предсказания и опять на Невском проспекте, я действительно встретился с моим давнишним приятелем, который служил в Варшаве при великом князе Константине Павловиче и перешел служить в Петербург; он мне предлагал и советовал занять его место в Варшаве, уверяя меня, что цесаревич этого желает. Вот первый раз после гадания, когда я вспомнил о гадальщице. Через несколько дней после встречи со знакомым я в самом деле получил с почты письмо с деньгами – и мог ли я ожидать их? Эти деньги прислал мне мой лицейский товарищ, с которым мы, бывши еще учениками, играли в карты, и я обыграл: он получил после умершего отца наследство, прислал мне долг, которого я не только не ожидал, но и забыл о нем. Теперь надобно сбыться третьему предсказанию, и я в этом совершенно уверен».

Гадалка, немка Александра Киргоф, третье предсказание определила так: «Может быть, ты проживешь долго, но на 37-м году берегись белого человека, белой лошади или белой головы».

Все двадцать лет, пробежавшие после третьего пророчества, не покидала Пушкина тревога: а суждено ли ему исполниться? И хотелось, ох, как хотелось избежать его – страшного, темного, неотступного. Но тщетно. Шел Александру Сергеевичу тридцать седьмой год, когда в его жизни появился тот самый «белый человек» – белокурый красавец-кавалергард в белом мундире Жорж Шарль Дантес.

Дуэльный пистолет выстрелил. Злое эхо прокатилось над снежной пустошью, а потом и над всей Россией. Смерти от руки «белого человека», предсказанной за двадцать лет до того в пригороде Петербурга, суеверному поэту избежать, увы, не удалось...

Грозный-царь под спудом пророчеств

«Владычественный их ум от Духа принимает такие образы, по коим они соприсутствуют будущему, как настоящему» – говорил о провидцах в четвертом веке греческий церковник и мыслитель Григорий Богослов (Григорий Низианин). А уж в России этого самого «соприсутствования будущему как настоящему» всегда было пруд пруди.

Решил царь Василий III вопреки всем насильно постричь в монахини нелюбимую жену свою Соломонию, а затем взять в супруги другую, любимую – Елену Глинскую. Полагалось, однако, в то время русским царям на новый брак испрашивать благословения патриархов Александрийского, Константинопольского и Иерусалимского. Но какое было дело патриархам до сердечных ран русского царя?! И ответили они единодушным отказом.

Иерусалимский же патриарх Марк объяснил и причину, какой она открылась отцам церкви: «Если дерзнешь вступить в законопреступное супружество, то будешь иметь сына, который удивит мир своей лютостью». Царь не послушал патриархов и поступил по собственному усмотрению. Но и сын его, родившийся от брака Василия с Еленой, действительно удивил мир невиданной лютостью и попал в историю под именем Ивана IV Грозного. После него на русский трон должен был взойти старший сын Иоанн, но…

Умирал Василий Блаженный. Грозный-царь вместе с обоими сыновьями и дочерью Анастасией явился пред очи Блаженного проститься и просить молиться за них, остающихся на грешной и жестокой земле. И вдруг на смертном одре Блаженный обратился к младшему сыну царя, Федору, и в присутствии всех предрек: не старшему, Иоанну, но младшему, Федору, придется принять царство. Ничего к тому времени не предвещало сыноубийства, которое совершит Иван Грозный. Но Блаженный провидел, знал – юродивый, пророк и чудотворец.


Раз на пиру у царя Грозного, он вдруг повел себя странно, даже дерзко. Ему поднесли чашу, но он выплеснул ее на пол. Поднесли вторую – тоже на пол, третью чашу к негодованию царя Блаженный тоже опрокинул в образовавшуюся лужу, и на окрик Иоанна «Что же ты творишь?!» кротко отвечал:

– Я тушу пожар в Новгороде.

Дар Блаженного был известен, и гонец тотчас заспешил в Новгород. Одолев дорогу туда и обратно за несколько дней, гонец принес весть: в тот день и в тот час, когда юродивый Василий поливал в Москве вином пол царских палат, в Новгороде вспыхнул пожар, испепеливший едва ли не полгорода.

А Василий был прозорлив еще с детства. Лет одиннадцати отдали его родители в подмастерья к сапожнику. Пришел к сапожнику купец, заказал новые сапоги. И уж очень он беспокоился, чтобы были они красивы и прочны, а когда ушел, Василий сначала рассмеялся, потом заплакал. Стал хозяин допытываться, чему смеялся и о чем плакал подмастерье. Василий долго не хотел говорить, отнекивался, потом-таки сказал, что тому купцу не надо было бы так печься о сапогах, которых носить ему не придется. Не понадобятся они. Прошло несколько дней, но купец не приходил за своим заказом.

– Помер он нежданно. Преставился, – вечером за чаем удивил сапожника слободской сосед. – Третьего дня, как от тебя пришел.

А Грозный-царь в последний год жизни своей повелел привезти из Архангельска и его окрестностей в Москву скандальных баб-колдуний. Двенадцать их, ведьм, закрыли на замок, окружили караулом. Самый доверенный человек царя – Бельский, всякий день посещал их аккуратно и передавал подробно царю Ивану все то, что они говорили. Но пришел день, и колдуньи в один голос заявили, что царю умереть не иначе, как 18 марта.

Мартовским утром 18-го числа Бельский со опричники явился волю царя исполнить. Ведьмы на то подняли крик: день-то только начался, ведомо ли кому, чем закончится?! Никому ведь неизвестно, в чем и как знахарки соврали.
Уж как там было, Бог их знает, но отступил Бельский, не стал жечь ведьм с утра, решил, видно, что это дело и к вечеру не застоится.

А 18-го марта утро было хорошим, перекатилось оно в светлый, солнечный день, царь чувствовал себя прекрасно, был весел и даже пел за обедом. Ничего не происходило необычайного, ничто не предвещало несчастья. После трапезы сели играть в шахматы. Неожиданно царь побледнел, схватился за грудь и покачнулся. Через несколько минут он уже потерял сознание и скончался. 18 марта завершилось исполнением предсказания.
Опустел трон. И тут исполнилось предсмертное пророчество Василия Блаженного – вместо убиенного царем старшего Иоанна на трон взошел младший, Федор.

«Чудеса не противоречат законам природы, – сказал людям в назидание мудрый Святой Августин, – Они противоречат лишь нашим представлениям о законах природы». А уж он-то знал. Он – ведал!

Александр Просандеев

Источник

---

Другие новости по теме:

Просмотров: 2075 | Дата: 22-03-2014

Версия для печати