История России XVII–XVIII вв.

Два великих события второй половины XVIII в. потрясли умы: Великая французская революция, имевшая международное значение, и Крестьянская война в России, показавшая непримиримость интересов помещика и крепостного крестьянина.

И если Крестьянская война показала иллюзорность официальной концепции о гармонии интересов сословий, то события во Франции указывали возможный путь разрешения этого противоречия и одновременно наталкивали на мысль об особом пути для России, отличном от Запада. Но каким должен быть этот путь? Так или иначе, росло осознание необходимости изменения в существующем порядке вещей. Полемика вокруг этого развернулась еще в Уложенной комиссии.

Идеолог родовитого дворянства, видный историк и государственный деятель князь Михаил Михайлович Щербатов (1733–1790) ратовал за безусловное сохранение самодержавия и крепостного права при ведущей роли в обществе родовитого дворянства. И с этих позиций он критиковал петровскую Табель о рангах, благодаря которой в среду дворян проникли выходцы из «подлых» сословий. Его идеалом здесь была допетровская Россия, которую он противопоставлял современному ему обществу, где господствовала, как он полагал, свобода нравов. Эту мысль он выразил в «Записке о повреждении нравов», не предназначенную для публикации. Она издана была впервые почти через 100 лет только А.И. Герценым.

В дворянской среде во второй половине XVIII столетия четко обозначается мысль о том, что крепостное право – та платформа, которая определяла главные стороны жизни общества – есть зло, и в связи с этим ставился вопрос о путях совершенствования общественных отношений. И здесь отчетливо прослеживаются две тенденции. В основе первой – принцип нравственного совершенствования человека. Наиболее видным представителем, проповедующим этот принцип, был Н.И. Новиков. На другом полюсе – А.Н. Радищев и его немногие единомышленники, полагавшие необходимость насильственного уничтожения самодержавия и крепостнических отношений. Между этими крайностями располагались иные точки зрения.

Николай Иванович Новиков (1744–1818) – выдающийся русский просветитель, писатель-сатирик, журналист, книгоиздатель. В молодые годы служил в гвардии и как участник дворцового переворота, приведшего к власти Екатерину II, был ею замечен. Принимая участие в работе Комиссии по составлению нового Уложения, он мог увидеть российские реалии во всей их противоречивости. В эти годы сложились его просветительские убеждения. Он был преисполнен чувства активного неприятия того, что видел вокруг себя.

Выйдя в отставку, Новиков стал издавать сатирический журнал «Трутень». Уже само его название свидетельствовало о сатирической направленности. Праздная жизнь одних, утверждал Новиков, возможна только потому, что ее обеспечивал тяжкий труд подневольных людей. Праздность сопровождали бездуховность, невежество и, как следствие, карикатурное подражание зарубежной моде – вот те пороки, которые он беспощадно бичевал с позиций высокого нравственного идеала. Его оппонентом стал журнал «Всякая всячина». В противовес Новикову он выступал с позиции «улыбательной сатиры». Издателем журнала была сама императрица. Проявив мужество, Новиков смело и весьма успешно вступил с ней в полемику. В итоге его журнал был закрыт, но на смену пришли журналы того же направления: «Пустомеля», «Живописец», «Кошелек», пользовавшиеся большим успехом у нового демократического читателя.

Издание сатирических журналов стало лишь прелюдией к главному делу жизни Новикова – просветительской деятельности. В ее основе лежала убежденность, что общество можно изменить, нужно только, чтобы его члены строили свою жизнь исходя из высоких нравственных принципов, идеи братства всех людей. Одним из препятствий для этого является невежество. Став членом масонской ложи, Новиков свою задачу видел в проповеди идеалов христианства, в распространении знаний. Реальным путем для этого стала широкая издательская деятельность. Масштабы ее поражали. В отдельные годы на его долю приходилось до одной трети книг, изданных в России. Этому способствовала взятая в аренду типография Московского университета. Его критические статьи появляются в газете «Московские ведомости». Но особо следует отметить выпуск двух серий «Древней Российской Вивлиофики», в основном книг духовного и нравственного содержания, сочинений на историческую тему, а также большое количество учебных пособий, книг по всем отраслям знаний. Открытые Новиковым книжные магазины, расширили возможность приобретения литературы более широким слоям городского населения. Вокруг Новикова сложился круг единомышленников.

Напуганная революционными событиями во Франции, Екатерина II увидела в деятельности Новикова угрозу существующему порядку вещей. Масонские ложи представлялись ей организацией заговорщиков. Учрежденная ее распоряжением следственная комиссия, куда входили московский градоначальник и глава московской епархии митрополит Платон, должна была собрать материал для его сурового обвинения и, в частности, найти компромат в содержании издаваемых им книг. Однако Платон нашел в себе мужество охарактеризовать Новикова как человека, чьи религиозно-нравственные устои могли служить образцом для других, то же было сказано и о содержании изданных им книг. Несмотря на это, Новиков был обвинен «в развращающей общество деятельности» и как опасный государственный преступник заключен в Шлиссельбургскую крепость. Он был освобожден Павлом I, но с предписанием жить в своем имении. Сломленный тюрьмой, отошедший от активной деятельности, Николай Иванович Новиков, выдающийся русский просветитель XVIII столетия скончался в 1818 г.

Александр Николаевич Радищев (1749–1802) был первым, кто выступил с открытым призывом уничтожить революционным путем крепостное право и самодержавие. По рождению он принадлежал к элите дворянского общества. Обучался в университете в Германии, где наряду с другими науками глубоко изучил философию просветителей, приняв ее наиболее радикальные идеи – о правах человека, о предназначении личности человека. Будучи хорошо знакомым с реалиями крепостной России, он проникся глубокой ненавистью к рабству и мыслью о необходимости уничтожить его в России. Об этом свидетельствуют его письма «К другу, жительствующему в Тобольске», адресованные его товарищу Ф. Ушакову.

Вернувшись в 1771 г. в Россию, он занимает пост военного обер-аудитора дивизии. Знакомство с делами беглых рекрутов раскрыли перед ним подробности жизни крепостной деревни. Это были годы Крестьянской войны под предводительством Пугачева, показавшей непримиримость сословных интересов помещика и крестьянина. Постижению российской действительности способствовали и сатирические журналы, обличавшие жизнь «трутней», живущих за счет чужого труда. Он впервые открыто заявил, что существующий общественный строй, самодержавие, которое он охарактеризовал как «наипротивнейшее человеческому существу состояние», это и есть основа несправедливости. Воспользовавшись указом (1783), разрешавшим иметь собственную типографию, в 1790 г. он издает свою знаменитую книгу «Путешествие из Петербурга в Москву», в которой выразил итоги своих наблюдений и размышлений. Тираж по тому времени был весьма большим – 650 экземпляров, т. е. рассчитан на широкую читательскую аудиторию.

Автор подчеркнуто пристрастен. В изображении действительности крепостной России, давая образы крестьян и помещиков, он употребляет две краски – белую и черную.

Изложение ведется от имени путешественника. В соответствии с жанром, каждая глава именуется по названию почтовой станции: Любань, Спасская Полесь, Чудово, Зайцево… Виденное там – лишь средство показать отрицательные стороны крепостной России. Ее основное содержание – обличение крепостного права и самодержавия. «Я взглянул окрест меня, душа моя страданиями человечества уязвлена стала». Он говорит о бездушных чиновниках, о несправедливости в судах, невежественных вельможах, но, в первую очередь, – о помещиках. Все они противопоставлены простому народу, прежде всего крепостному крестьянину. Радищев называет крепостное право стоглавым злом, порабощение – преступлением. «Тут, пишет он, – видна алчность дворянства, грабеж, мучительство наше и беззащитное нищеты состояние». Характеризуя помещиков, он восклицает: «Звери алчные, пиявицы ненасытные, что крестьянину мы оставляем? То, чего отнять не можем, – воздух. Да, один воздух». Но всем этим создаются условия для очистительного народного бунта: «Свободы (должно) ожидать… от самой тяжести порабощения». Рабы только «ждут случая и часа». О восстании «рабов» повествует ода «Вольность», написанная ранее и включенная в одну из глав книги. В ней есть такие строки: «Возникнет рать повсюду бранна, надежда всех вооружит; в крови мучителя венчанна омыть свой стыд уж всяк спешит».

Экземпляр книги попал в руки Екатерины II. О том напряженном внимании, с котором она была прочитана, свидетельствуют многочисленные, сделанные ею замечания. Секретарь императрицы, Храповицкий, записал в своем дневнике: «Говорено о книге «Путешествие от Петербурга до Москвы»… Сказать изволила, что он (автор) бунтовщик хуже Пугачева». Острота восприятия от прочитанного усиливалась революционными событиями во Франции. Радищев был арестован, посажен в Петропавловскую крепость. Книга его была запрещена к распространению. Ее тираж уничтожен. По требованию императрицы судьи приговорили Радищева к смертной казни, которая «милостиво» была заменена ссылкой в Илимский острог, в Сибирь «на десятилетнее безвыходное пребывание». Он был освобожден Павлом I, но только после его смерти ему было разрешено возвратиться в Петербург. После воцарения Александра I Радищев был привлечен для работы в Комиссию для составления законов. Поверив в возможность кардинальных изменений, он пишет «Проект гражданского Уложения Российского», является автором и других сочинений по той же тематике. И здесь, программа им сформулированная, включала требование уничтожения крепостного права, произвола властей и сословных привилегий. Он попытался объединить вокруг себя силы передовой русской общественности (И.П. Пнин, А.Р. Воронцов, В.Н. Каразин), составлял «особые мнения».

Лучше всех об этом периоде деятельности А.Н. Радищева сказал А.С. Пушкин: «Император Александр, вступив на престол, вспомнил о Радищеве. Он определил Радищева в Комиссию для составления законов и приказал ему изложить свои мысли касательно некоторых гражданских постановлений. Бедный Радищев, увлеченный предметом, некогда близким к его умозрительным занятиям, вспомнил старину и в проекте, представленном начальству, предался своим прежним мечтаниям. Граф Завадовский удивился молодости его седин и сказал ему с дружеским упреком: «Эх, Александр Николаевич, охота тебе пустословить по-прежнему, или мало тебе было Сибири». В этих словах Радищев увидел угрозу. Огорченный и испуганный, он возвратился домой… и отравился».

В развитии общественной мысли второй половины XVIII столетия большая роль принадлежит профессорам Московского университета С.Е. Десницкому, Д.С. Аничкову, Я.П. Козельскому.

Семен Ефимович Десницкий (ок. 1740–1789), родом из мещан г. Нежина. Был первым русским профессором права, читавшем лекции на родном языке. Противоречивость эпохи, в которой он жил (год рождения не известен, ум. в 1789 г.) способствовала повышенному интересу к проблемам общественной жизни. Происхождение государства, неравенство людей он связывал с отношениями собственности. Именно богатство одних, утверждал он, является основой их власти. Он ратовал также за ограничение власти монарха. Его законодательная власть, утверждал он, должна осуществляться совместно с представительным органом – Сенатом, избираемым из людей состоятельных сроком на 5 лет. В области судопроизводства, полагал он, суд должен осуществляться публично, гласно, с участием адвоката. Им был разработан проект городского самоуправления: городская власть, по его утверждению, должна состоять из выбираемых лиц, преобладающая часть которых должна быть из купечества, что позволит стимулировать экономическое развитие города.

Особое внимание Десницкий уделял основной социальной проблеме своего времени – крепостному праву. Он решительно осуждал те формы, в которых оно существовало. Таким образом, во второй половине XVIII столетия четко обозначились те основные направления общественной мысли, которые получили развитие в последующие дореформенные десятилетия. Необходимость перемен осознавалась многими.