Общественное мнение
Вначале значительная часть населения России восприняла войну так же, как и правящая верхушка – «победоносно» без тени сомнения в победном исходе.
Громко звучала песня М. Степановича, написанная в первые месяцы войны:
Россия для русских. За русское дело Сразимся с надменным врагом И, гордые нашим единством, мы смело Пойдем за Верховным Вождем!
Правительство всячески скрывало правду о боевых действиях в далеком Китае. Даже когда японские снаряды уже пробивали насквозь бетонные стены фортов Порт-Артура, газеты, штампуя карикатурно-приниженный образ врага («желтолицые макаки», «желторылые», «косоглазые»), трубили о победах и обещаниях успешно и скоро завершить дальневосточную брань.
Умиротворительно-патриотически звучал голос церкви.
ПЕРВОИСТОЧНИК
«…Гапон в весьма трогательных словах рассказал, как ему случайно посчастливилось недавно видеть, как царь провожал войска, отправлявшиеся бить япошек. Он говорил, что так провожать солдат мог только отец родной и что он видел на глазах солдат слезы любви и благодарности. Затем он стал говорить о том, что на войне все совсем не так плохо, как судачат ничего не знающие люди…»
Но первоначальная уверенность россиян о быстрой и победоносной войне вскоре стали перерастать в тревогу: по стране расползались тревожные слухи о поражениях, все чаще на улицах городов и деревень стали появляться искалеченные и раненые участники войны, все больше приходило в дома похоронок.
Наступило время перелома в оценке войны. Война стала не популярной во всех слоях народа. Оппозиция решила воспользоваться ситуацией – использовать просчеты самодержавия и всячески настраивать население России против существующего строя. «Если по всей России сотни тысяч рабочих громко поднимут свой голос с требованием прекращения войны, – русскому самодержавию будет нанесен смертельный удар», – отмечала социал-демократическая газета «Искра».
