История XX века: Россия – Запад – Восток

В интифаде палестинцев, наряду с ООП и другими силами ПДС, приняли участие и организации исламистов. Это не было случайным. Долгая, начиная с 1920-хгг., борьба палестинских националистов стала к началу 1980-х гг. казаться бесплодной, что и привело к выходу на авансцену борьбы в Палестине различного толка исламистов, считавших, что лишь помощь всех мусульман мира поможет палестинцам. Их ядро составили активисты организации ХАМАС («Харакат аль-мукавама аль-исламийя», т. е. Движение исламского сопротивления), поддерживаемые Ливией и Саудовской Аравией. В 1980—1990-х гг. Израиль считал ХАМАС своим главным противником. И это имело свой резон.

Ислам более консервативен, чем другие религии, менее склонен к новшествам, в большей степени регулирует и контролирует жизньверующих, препятствуя ее модернизации или, по крайней мере, тормозя этот процесс. Поэтому страны ислама всегда более твердо противостояли вестернизации (широко воспринятой в Японии, Южной Корее и многих странах ЮВА) и более непримиримо были настроены в отношении западного военно-политического гегемонизма, экономической и культурной экспансии. В XIX в. и в начале XX в. это выражалось в панисламизме (т. е. стремлении объединить всех мусульман, чтобы достойно противостоять неверным), потом в различных мусульманских учениях и течениях, совмещавших ислам с национализмом, а с середины XX в. – в исламском фундаментализме. Политическим идеалом последнего является создание в каждой стране «исламского государства», конституцией которого будет Коран, хозяйственным идеалом – «исламская экономика», регулируемая шариатом,[26] а социальным идеалом – мусульманская община (умма), основанная на солидарности и взаимовыручке верующих. Эта утопия стала весьма популярной среди примерно 1 млрд мусульман в 70 странах, включая Россию и многие республики СНГ.

Первые выступления исламских фундаменталистов произошли уже в 1950-е гг. (в Египте), в 1960—1970-е гг. они активизировались в Алжире и Сирии. Главная причина исламского фундаментализма кроется в стремлении мусульман найти объяснение своим бедам в забвении Корана и шариата, в засилье «плохих» («озападнившихся») мусульман, прибегающих к «бид'а» («вредным новшествам»). Наиболее последовательно эти идеи воплотились в жизнь в Иране во время «исламской революции» 1978–1979 гг. Она завершилась заменой шахской монархии Исламской Республикой Иран. Вскоре исламский фундаментализм распространил свое влияние по всему Востоку – от Марокко и Сенегала до Филиппин и СССР, в который эти идеи проникали через Иран и Афганистан. Война в Афганистане чрезвычайно усилила авторитет исламо-экстремистов и в этой стране, и в соседнем Пакистане, и среди миллионов мусульман Индии, а с 1980-х гг. возросло прямое влияние Ирана на шиитов Ливана, создавших «Хесболлах», или «Хезболла» (по-арабски «Хизб Аллах», т. е. Партия Аллаха). С помощью денег, оружия и инструкторов из Ирана эта партия стала основной силой, противостоящей Израилю на юге Ливана.

Исламисты действовали (и действуют) практически во всех странах Ближнего Востока. В 1980-е гг. им удалось усилить активность ХАМАС в Палестине, установить свой идеологический контроль над военными режимами в Йемене и Судане, сильно повлиять на близкое к ним руководство Ливии.

В Египте, где их деятельность жестоко (и эффективно) преследовалась Насером, они получили возможность легализоваться и даже процветать при президенте Садате (1970–1981), который в юности сам был исламистом. Однако сближение Садата с Израилем в 1977–1979 гг., вызвавшее бурю негодования во всем арабском мире, оттолкнуло от него фундаменталистов. Именно их боевики убили Садата осенью 1981 г. Новый президент Хусни Мубарак, сам не раз бывший объектом покушений исламистов, повел с ними жестокую борьбу. Однако в Египте они сильны, имеют значительные капиталы, тайные склады оружия и разветвленное подполье. В их ассоциации («Гамаат исламийя») объединены миллионы людей. Поэтому они легко организуют манифестации и забастовки. В схватках исламистского подполья с полицией обычно гибнут десятки мирных жителей. Примерно те же методы исламисты пытались использовать в Марокко и Тунисе, но потерпели неудачу.

Наиболее тяжкие последствия подъем исламизма имел в Алжире. Уже в 1964 г. здесь была распущена фундаменталистская ассоциация «Аль-Киям» («Ценности»), через несколько лет она возродилась, но вскоре снова попала под запрет. С 1979 г. среди молодежи началось движение «братьев-мусульман» и «сестер-мусульманок», которые проповедовали аскетизм, отказ от современного образа жизни, строгое соблюдение предписаний Корана и шариата в быту и повседневной жизни. От митингов и шествий они начиная с 1980 г. перешли к захвату мечетей и созданию собственных «диких» мечетей, требуя учредить «исламское государство». После 1989 г. движение легализовалось: были организованы 4 исламистские партии, в том числе Исламский фронт спасения (ИФС), насчитывавший в 1990 г. до 3 млн сторонников. Одержав победу на муниципальных выборах, фронт усилил нажим на правящую партию ФНО, дискредитировавшую себя и распадавшуюся на глазах. Парламентские выборы в декабре 1991 – январе 1992 г. должны были принести исламистам полную победу. Однако правящая элита, сплотившись вокруг верхушки армии, отменила в январе 1992 г. результаты первого тура выборов и ввела в стране чрезвычайное положение. Между ней и ушедшим в подполье ИФС началась беспощадная война, в которой уже к лету 1996 г. погибло свыше 50 тыс. человек, включая сотни иностранцев (в том числе 30 французов и 12 россиян), так как исламисты провозгласили своей целью ликвидацию «всех неверующих на мусульманской земле». По жестокости алжирские исламо-террористы превзошли всех прочих, вырезая целые деревни и сжигая людей заживо, в том числе женщин и детей. Наиболее «прославились» этим алжирские «ветераны Афганистана», создавшие Исламскую вооруженную группировку (ИВГ).

В ходе войны ИФС и его военный филиал (а также скрывающееся за рубежом руководство) стали с 1993–1994 гг. проявлять готовность решить все путем переговоров. Однако на деле они утратили контроль за боевиками, действующими по указке более десятка возникших в подполье и малоизвестных организаций, а также своих полевых командиров, нередко самовольно связывавшихся с контрабандистами, наркодельцами и прочими уголовниками, а также с иностранной агентурой. В Алжире открыто обвиняли Саудовскую Аравию, Иран и Судан в помощи экстремистам, особенно головорезам из ИВГ (в их рядах, как выяснилось позже, сражались добровольцы из Афганистана, Судана, Египта, Ливии, Туниса и Марокко, многие из которых попали в плен).

К моменту постепенного затухания военных действий (примерно к 1998 г.) назывались разные цифры потерь – от 62 до 100 тыс. человек. В любом случае это трагедия Алжира, из которого к тому же вынуждены были эмигрировать тысячи людей, опасавшихся за свою жизнь. Несмотря на относительную стабилизацию положения (парламентские выборы с участием 39 партий в конце 1997 г., выборы президента в апреле 1999 г.) и стремление большинства алжирцев прекратить войну, бойня продолжалась и на исходе XX в.