Монополистическая буржуазия
Капитализм на Востоке стал развиваться во второй половине XX в. намного быстрее, чем в первой. Но шло это развитие разными путями и потоками, принимало различные формы и питалось из разных источников. В 1970—1980-х гг. под влиянием транснациональных корпораций происходило активное формирование крупных предприятий, оснащенных новейшей техникой, использующих самую квалифицированную и высокооплачиваемую рабочую силу. Однако господство ТНК ограничивалось в основном наиболее прибыльными (например, нефтедобывающей) или технически авангардными (например, электронной) отраслями. И именно в этих отраслях позиции международных монополий начали теснить национальные монополии государств Востока, появившиеся вначале в Японии, Индии, Египте, Южной Корее.
Южнокорейские «чеболи», т. е. монополии семейно-кланового типа, стали возникать уже в 1950-е гг. В 1980 г. полсотни «чеболей» давали до 10 % ВВП страны, а в 1990 г. – до 16 %. Объем их продаж тогда составил 130 млрд долларов, причем 60 % этой суммы пришлось на 5 «чеболей» во главе со знаменитым «Самсунгом», крупнейшим концерном в сфере электронной, тяжелой и нефтехимической промышленности. Его владелец Ли Кун Хи за счет постоянного внедрения новейших научно-технических достижений добивался роста производительности труда в отдельные годы на 25–27 %, неуклонно наращивая объемы производства и продаж, а также создавая свои филиалы за пределами страны. В частности, сборку телевизоров осуществляют его предприятия в 20 странах, включая Словакию. Концерн «Тэу», уступая «Самсунгу» по объему продаж (26 млрд долл. против 49 млрд в 1991 г.), охватил более широкий круг отраслей, включая машиностроение и автостроение. Его продукция теснит продукцию известных японских «дзайбацу» (монополистических трестов) на рынках самой Японии! Кстати, все «чеболи», сотрудничая и с «дзайбацу», и с западными ТНК, постоянно стремятся занять второе после японцев место. В 1995 г. из 100 крупнейших компаний Азиатско-Тихоокеанского региона, наряду с американскими и японскими, было 6 южнокорейских и 13 тайваньских.
Тайвань благодаря своим банкирам, судовладельцам и коммерсантам стал вторым после Японии крупнейшим кредитором в мире. Он осуществляет крупномасштабные инвестиции практически во все страны Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии.
В Индии буржуазия, пожалуй, первой на Востоке достигла стадии монополистического капитала. Межкорпоративные инвестиции, переплетение интересов различных фирм, власть «контролирующих семей» над множеством предприятий самого разного профиля превратили элиту индийской буржуазии в своеобразного «коллективного монополиста». Уже в 1960-е гг. в экономике страны ведущее место заняли 75 монополистических групп во главе с богатейшими семействами Таты, Бирлы, Мафатлала, Тхапара, сохранившими и даже усилившими свои позиции к 1990-м гг. Семи из этих групп принадлежали / индийских инвестиций за рубежом, в том числе 40 % из них – группе «Бирлы», заграничные активы которой превышали ее активы в Индии.
Таким образом, деятельность индийских монополистов, так же как и японских или корейских, носила международный характер и охватывала весь регион от Бирмы и Малайзии до Африки. В то же время есть примеры активности египетских монополистов (в частности, Османа Ахмеда Османа) в Индии и Юго-Восточной Азии.
Монополии Индии связаны и с западными ТНК: в лидировавшей в 1993–1996 гг. компании «Хиндустан Левер» 51 % акций – у англоголландской ТНК «Юнилевер». Вместе с тем индийские монополии теснили везде на Востоке своих конкурентов за счет дешевизны рабочей силы, оплата которой в 1990-е гг. составляла около 5 % оплаты работников соответствующей квалификации на Тайване.
