История XX века: Россия – Запад – Восток

Начало войны вызвало взрыв патриотических настроений в обществе. Нараставший вал рабочих забастовок тут же сошел на нет. Организованно прошла мобилизация. Оппозиция, казалось, исчезла. Почти все партии поддержали правительство. Интеллигенция и буржуазия по собственной инициативе создавали мощные общественные организации для помощи фронту, мобилизации частной промышленности (всероссийский земский и городской союзы, в 1915 г. – военно-промышленные комитеты и т. д.). Широкое участие буржуазии и общественности заметно ускорило медленный поначалу перевод экономики на военные рельсы. Ленинский лозунг поражения собственного правительства в войне не встречал понимания нередко даже в рядах самих большевиков.

Однако с 1915 г. вновь стало быстро расти революционное движение. В 1916 г. по числу стачечников (1 млн 86 тыс. человек) Россия превзошла Германию в 8,4 раза, Францию – в 26,5 раза! Отчасти это объяснялось ухудшением экономической ситуации и военными лишениями. Война принесла огромные человеческие жертвы. Погибло в итоге до 2,3 млн человек (больше потеряла лишь Германия), 2,4 млн человек (больше, чем у всех воевавших держав) находились в плену. В тылу стала расти инфляция, начались перебои с железнодорожным транспортом, продовольственным снабжением городов, население испытывало многочисленные бытовые трудности. Наблюдалась невиданная маргинализация общества. До 16 млн человек прошли за годы войны через армию, 5–7 млн были выселены из прифронтовой полосы, эвакуированы на восток. В каждом крупном городе возникали конфликты местного населения с беженцами. Запрет на продажу водки не только лишил мужскую, наиболее активную часть общества привычного средства отдыха, «социальной анестезии», но и нанес сильный удар по финансам. (На годовую выручку от продажи водки можно было вести войну более двух месяцев в 1914 г. или почти месяц в 1915 г.) Неэффективность организации этого мероприятия заставила народ лишний раз усомниться в силе и справедливости государства. Все это не могло не вызывать общественного недовольства.

Тем не менее, вопреки все еще бытующим стереотипам, острого экономического кризиса в дореволюционной России не было. Объем промышленного производства рос. Положение масс хотя и ухудшилось, но было существенно лучше, чем в Германии. Там была введена трудовая повинность для мужчин от 17 до 60 лет и карточная система, причем в 1917 г. дневная норма отпуска муки для населения была снижена до 170 г! В то время как в Германии царил «гениально организованный» голод,[7] в царской России, несмотря на естественное в годы войны падение уровня жизни населения, не была даже введена карточная система, и хотя нараставшие перебои с продовольствием раздражали горожан, но голода не было. Доля мобилизованного в армию населения была примерно вдвое меньше, чем во Франции, в Великобритании и Германии. Однако именно в России революционное движение стало расти невиданными темпами.

Детонатором перелома в массовых настроениях послужили тяжелые поражения на фронте в 1915 г. Они вскрыли неподготовленность страны к длительной войне, шокировали общественность огромными (по тем меркам) потерями, развеяли иллюзии в скором и победоносном окончании войны, а главное, подорвали веру в силу царя и дееспособность государства. Невиданная дискредитация власти стала главным революционизирующим фактором. Дело заключалось не только в ее нераспорядительности, неумении своевременно обеспечить снабжение армии и навести элементарный порядок в тылу, пресечь невиданные по тем временам воровство и злоупотребления. Российское общество, еще не избавившись от традиционной авторитарно-патриархальной культуры, жаждало сильной руки. Во время войны, когда еще более усилилась централизация и была выстроена мобилизационная экономика, потребность в жестком управлении возросла многократно. Даже в демократической Франции с началом войны был принят закон о военном положении, по которому поддержание внутреннего порядка возлагалось на военные власти, свобода печати, собраний, демонстраций ликвидировалась, вводилась цензура, забастовки и демонстрации фактически запрещались, партии переставали действовать.

В России же власть демонстрировала отсутствие четкого курса и твердой воли. Государственное регулирование общественной жизни осуществлялось слабо и малоэффективно. Наблюдалась несогласованность действий военных и гражданских властей. С августа 1915 г. Николай II занял пост главнокомандующего. Но отсутствие царя в столице только ослабило центральную власть, усилило влияние непопулярной императрицы и камарильи, привело к еще большей нестабильности правительства. Власть не уважали и не боялись.

Едва ли не полстраны обсуждали темные деяния Г. Распутина, его необъяснимое политическое влияние и взаимоотношения с императрицей. Но Николай II не решился настоять на удалении «старца» из Петрограда. Все это окончательно подорвало доверие не только к царю, но и к монархии, государству, целям войны. В обществе распространились настроения озлобленности, апатии и уныния. Ситуацию усугубляли широко циркулировавшие слухи о том, что царь, царица-немка, «темные силы», окружившие трон, тайно вели сепаратные переговоры с Германией. (Хотя Николай II, официальные правительственные круги, все либеральные и правые партии отвергали идею сепаратного мира и были сторонниками «войны до победного конца».)

С 1915 г. оппозиционные настроения, неверие в дееспособность власти нарастали. И либералы, и даже часть правых, опасаясь, что царское правительство может привести Россию к поражению в войне и к новой революции, в августе 1915 г. создали «Прогрессивный блок», объединивший большинство думцев, и настойчиво требовали формирования правительства «общественного доверия». Император тасовал состав правительства, но упорно отказывался идти навстречу Прогрессивному блоку. В ответ оппозиция наращивала критику и антиправительственную пропаганду. Даже в ближайшем окружении монарха нарастало недовольство. Великие князья неоднократно советовали Николаю II отстранить Распутина и пойти на уступки Думе. В ночь на 17 декабря 1916 г. князь Ф. Ф. Юсупов, В. М. Пуришкевич и великий князь Дмитрий Павлович убили Распутина. Однако монархии это уже не помогло. Но и либералы не достигли цели, а в итоге лишь способствовали дальнейшей дискредитации царского режима, утверждению в массовом сознании мысли о необходимости скорейших и радикальных перемен, а тем самым, не желая того, – приближали революцию.