Рост революционной стихии
Дискредитация Николая II и долгие годы пропаганды социалистов, либералов уверили часть населения в том, что самодержавие является главным тормозом на пути развития страны. Февральская революция и падение монархии вызвали в стране эйфорию. Казалось, началась захватывающая эпоха свободы. В обществе вспыхнули надежды на радикальное улучшение жизни и скорое решение всех наболевших проблем. Забастовки, сотрясавшие страну в 1916 г., весной 1917 г. резко сократились.
Однако материальное положение масс заметно не улучшилось. Напротив, социально-экономическая ситуация уже вскоре стала ухудшаться. Инфляция приобретала галопирующий характер (за год рубль обесценился в 7 раз). Началось падение производительности труда, а затем и реальной заработной платы рабочих, обострялась нехватка продовольствия. Угроза разрухи нависла над железнодорожным транспортом и городской инфраструктурой, быстро росла преступность. Предпринимательская активность падала. Причинами развертывавшегося экономического кризиса стали всеобщее резкое падение дисциплины и порядка; слабость, нестабильность власти; стремительная эскалация социальных требований масс в сочетании с фактическим введением восьмичасового рабочего дня. И все это – в условиях мировой войны, когда даже во Франции рабочий день на заводах составлял 12–14 часов!
Вышеуказанные факторы в полной мере проявились лишь к осени 1917 г. Но «лимит терпения» народа оказался невелик. Возросшие, но нереализованные ожидания масс уже с весны 1917 г. стали порождать настроения озлобленности и нетерпения. В этих условиях влияние большевиков с их простыми и радикальными лозунгами, обещавшими немедленное и полное удовлетворение всех чаяний «низов» в случае перехода власти к Советам и социалистической революции, начинало постепенно усиливаться. Послефевральская политическая стабильность оказалась мимолетной.
После падения монархии исчез важнейший фактор, сплачивавший разнородные социально-политические силы. Как и в других революциях, только гораздо быстрее, после первоначального единения различных слоев общества оформлялись их социальные интересы, которые вступали в противоречие друг с другом. Если буржуазия требовала войны до победного конца и наведения порядка, то солдаты, особенно в тыловых гарнизонах, не хотевшие идти на фронт, – скорейшего мира, рабочие – повышения зарплат, крестьяне – раздела помещичьих земель. Все большую популярность приобретал лозунг передачи власти Советам, объединявший «низы». Из-за военных тягот, лишений и несформированности гражданского, национального сознания продолжавшаяся мировая война не стала фактором, консолидирующим общество. Напротив, рост антивоенных настроений, ускоренный разрушением монархических и тесно связанных с ним религиозных стереотипов массового сознания, послужил катализатором новых революционных выступлений.
20—21 апреля 1917 г. в Петрограде произошли массовые антивоенные демонстрации вооруженных солдат и рабочих. Меньшевистско-эсеровские лидеры сумели разрядить взрывоопасную ситуацию. 5 мая было сформировано новое коалиционное правительство, в которое, наряду с либералами, вошли 6 социалистов. Однако возможности для реформ были ограничены коалицией с кадетами и мировой войной, поэтому принципиально положение не изменилось.
Уже 18 июня 1917 г. Петроград вновь потрясла крупнейшая антивоенная, а фактически антиправительственная демонстрация под лозунгами: «Долой войну!», «Вся власть Советам!». Правительство смогло выйти из этого кризиса благодаря начавшемуся наступлению на фронте и поддержке I Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов. Но передышка оказалась недолгой.
Отставка кадетов – министров Временного правительства 2 июля 1917 г. (в знак протеста против компромиссного соглашения с Центральной радой Украины, а фактически и против нерешительности правительства в борьбе с революционной стихией) спровоцировала взрыв недовольства солдатских и рабочих масс. Он активно подготавливался большевиками, стремившимися «проверить на прочность» Временное правительство. 3–4 июля Петроград охватили демонстрации и митинги. На улицы вышло 0,5 млн человек, включая вооруженных солдат и матросов. Фактически в городе происходило восстание. Подавить его удалось благодаря вызванным с фронта войскам и опубликованию документов о сотрудничестве большевистских лидеров с немецким генштабом. Речь шла уже не только об «опломбированном вагоне», в котором вожди большевиков проезжали из Швейцарии через воюющую с Россией Германию, но и о получении ими немецких денег. Ленин и другие руководители РСДРП(б) были обвинены в государственной измене.
Тогда неопровержимых доказательств финансирования большевиков немцами предъявить не сумели, но сейчас совокупность имеющихся данных позволяет говорить об этом с уверенностью. У большевиков и Германии совпали цели. Обе стороны стремились дестабилизировать обстановку в России: немцы – чтобы вывести ее из войны, а большевики – чтобы осуществить революцию. Получение от воевавшей с Россией Германии денег укладывалось в ленинскую тактику «использования межимпериалистических противоречий», а «общечеловеческой» морали вождь не признавал. (Впрочем, отчасти схожая ситуация наблюдалась и в ходе Русско-японской войны, когда отдельные радикальные группы брали от японцев деньги, и во время Французской 1789–1799 гг., и некоторых других революций.)
К осени 1917 г. в России быстро нарастал экономический и социально-политический кризис. В других воюющих странах тоже наблюдались кризисные явления. Во Франции, например, в 1917 г. кое-где происходили солдатские бунты, бастовало 300 тыс. рабочих. В голодающей Германии антивоенные выступления прокатились почти по всем промышленным центрам. Однако в России кризис был наиболее глубоким, а главное, накладывался на крайнюю слабость власти, отсутствие гражданского общества и дезориентированность народных масс. Поэтому он воспринимался особенно тяжело. Несмотря на наличие хлеба в деревне, на города надвигался голод. Хлебный паек в столицах был сокращен до полуфунта в день. В сентябре—октябре 1917 г. число бастовавших рабочих по сравнению с мартом—июнем увеличилось почти в 8 раз – до 2,5 млн. Дезертирство приобретало форму стихийной демобилизации армии. Большинство уездов Европейской России охватили крестьянские волнения, сопровождавшиеся грабежами и погромами имений. Примерно в 15 % волостей крестьяне взяли под контроль помещичьи земли. Ширились сепаратистские настроения в национальных окраинах. Интеллигенция находилась в смятении ввиду все более явного разрыва между ее идеалистическими лозунгами и неприглядной реальностью. Люди испытывали все возраставшую растерянность и апатию. Испытания свободой российское общество не выдерживало.
