История XX века: Россия – Запад – Восток

В большинстве своем сталинское руководство так и не смирилось с нэпом. Однако свертывание нэпа подтолкнули не только политико-идеологические, но и экономические факторы, и в особенности хлебозаготовительный кризис 1927–1929 гг.

Зимой 1927/28 г. из-за неблагоприятных погодных условий, а главное – из-за низких заготовительных цен на зерно крестьяне продали мало хлеба государству. Невыполнение плана хлебозаготовок поставило под угрозу снабжение городов, армии и вызвало семикратное сокращение (с 2,1 до 0,3 млн т) хлебного экспорта – важнейшего источника доходов государства. Соответственно пострадал и импорт. В 1928 г. ввоз оборудования, столь необходимого для индустриализации, сократился по сравнению с 1913 г. вдвое, а предметов потребления – в 10 раз. В ответ сталинское руководство прибегло к насильственным методам: при отказе крестьян сдавать хлеб государству по низким заготовительным ценам к ним стали применять 107 статью Уголовного кодекса РСФСР о спекуляции и конфисковывать «излишки» зерна. Хлебный дефицит удалось ликвидировать.

Однако применение этой чрезвычайной, почти военно-коммунистической меры нанесло смертельный удар по нэпу. Более того, крестьяне повсеместно сокращали посевы зерновых, поскольку их производство стало невыгодным. На следующий год (1928/29) хлебозаготовительный кризис еще более обострился. В городах возникла угроза голода. С 1928 г., а централизованно – с 1929 г. для горожан стала вводиться карточная система распределения хлеба, а затем и других продуктов питания. Перед руководством страны встал вопрос: что же делать дальше?

Бухарин, Рыков и некоторые другие советские лидеры предлагали выйти из кризиса, не прибегая к «чрезвычайщине», а используя главным образом экономические методы. Они предложили повысить закупочные цены на хлеб, направить в деревню товары легкой промышленности, в случае необходимости (чтобы избежать голода в городах) даже закупить хлеб за границей, а также усилить налоговое обложение зажиточных слоев деревни.

Однако повышение закупочных цен на зерно требовало огромных ресурсов, поскольку государственные закупочные цены были примерно в 3 раза ниже рыночных. Найти такие средства можно было лишь за счет свертывания амбициозных программ советского руководства, и прежде всего индустриализации. Более того, предложенные Бухариным меры требовали первоочередного развития не тяжелой промышленности, а легкой, с тем чтобы удовлетворить возросший платежеспособный спрос деревни. Таким образом, фактически речь шла об отказе или о серьезной корректировке курса на ускоренное развитие тяжелой индустрии. Бухаринский вариант был уязвим и с политической точки зрения: в большевистской партии он мог быть расценен как уступка «кулачеству».

Определенные шансы у такого варианта все же были. Во время кризиса заготовок 1925/26 г., оказавшись в схожем положении, Политбюро пошло на повышение заготовительных цен и снижение темпов роста промышленности. То, что оно отказалось это сделать в 1927/28 г., объяснялось не столько остротой ситуации, сколько укреплением позиций Сталина, внешней простотой и политической выигрышностью его программы, а в какой-то мере и обострением международной обстановки, которое подталкивало советское руководство к форсированному развитию тяжелой и военной промышленности. К тому же вызванное мировым экономическим кризисом резкое сокращение торговли, рост протекционизма и падение цен на сельскохозяйственные продукты в конце 1920 – начале 1930-х гг. способствовали уменьшению советского экспорта.

Менее благоприятные условия для интеграции страны в мировую экономику (да еще на фоне неурегулированных проблем с выплатой внешних долгов и компенсаций за национализированную иностранную собственность) являлись одним из факторов, отличавшим СССР конца 1920-х гг. от Китая рубежа 1970—1980-х гг. СССР не мог в такой же мере рассчитывать на внешние рынки, а главное, он был лишен серьезных иностранных инвестиций, которые в Китае стали важным источником экономического подъема.

Сталин и его сторонники объясняли причины кризиса саботажем кулаков и неспособностью мелкотоварного крестьянского хозяйства обеспечить возраставшие потребности индустрии. Они призывали максимально ускорить развитие тяжелой промышленности за счет наращивания перекачки средств из деревни. Сталин заявлял, что советская политика по отношению к крестьянству предусматривает нечто вроде введения дани для финансирования социалистической индустриализации. («Если крестьянин платит дань, значит, он данник, эксплуатируемый и угнетенный», – говорил Бухарин, протестуя против «военно-феодальной» эксплуатации крестьянства.) В будущем за счет развития индустрии предполагалось технически перевооружить всю экономику.

Обеспечить канал для масштабной перекачки ресурсов из деревни в города, по мысли Сталина, могла только массовая коллективизация. Повсеместное создание крупных коллективных, а фактически государственных хозяйств повысило бы товарность сельскохозяйственного производства, а главное, позволило бы не увеличивать закупочные цены на зерно, так как рыночные отношения между деревней и городом были бы окончательно заменены административно-государственными. Предполагалось, что коллективизированная деревня по номинальным ценам обеспечит продовольствием, сырьевыми культурами город и экспорт, а также снабдит растущую индустрию почти бесплатной рабочей силой.

Таким образом, сталинский план позволял не только ликвидировать текущий кризис, но и создать надежный источник накоплений для ускоренной индустриализации, уничтожить «эксплуататоров-кулаков», «обобществить» деревню и установить над ней жесткий партийно-государственный контроль. По сути, речь шла о смене экономической модели развития, о переходе к ускоренной экономической и социальной модернизации или, как тогда говорили, о «наступлении социализма по всему фронту». Издержки сталинской программы форсированного строительства социализма, связанные с необходимостью массированного насилия над деревней, казалось, не шли в сравнение с ее преимуществами для «дела строительства социализма». Бухарин и его сторонники были объявлены «правым уклоном» в партии и разбиты.