История XX века: Россия – Запад – Восток

Восстановление и развитие народного хозяйства в 1945–1953 гг.

Великая Отечественная война унесла около 30 % национального богатства СССР. Было разрушено 1710 городов и поселков, 70 тыс. деревень. Производство зерна и хлопка упало в 2 раза, мяса – на 45 %. От голода и связанных с ним эпидемий в 1946–1948 гг. в СССР погибло до 2 млн человек. При этом в государственных резервах находилось от 12,7 до 24 млн т зерна, а экспорт зерна за границу в эти годы составил 4,4 млн т.

Таким образом, хотя подавляющая часть населения балансировала на грани выживания, усилия сталинского руководства были сосредоточены отнюдь не на спасении народа и облегчении его страданий, как это делали западные правительства.[14] Привычные стереотипы, а также императивы развертывавшейся «холодной войны» подтолкнули Сталина взять курс на первоочередное восстановление, развитие тяжелой промышленности и производство новых видов вооружений, не считаясь с бедственным положением народа.

Лучшие умы и ресурсы вновь были брошены на создание реактивной авиации, ракетной и радиолокационной техники, но главное – атомной бомбы. В результате небывалой концентрации ресурсов (атомный проект курировал всесильный Берия), усилий советских конструкторов и разведки, сумевшей выкрасть у американцев важные атомные секреты, ядерное оружие было создано в непредсказуемо короткие сроки – в 1949 г. В 1953 г. была испытана первая водородная (термоядерная) бомба, в 1947 г. создана первая советская баллистическая ракета (на основе немецкой ФАУ-2), а в 1953 г. – малогабаритный ядерный заряд, что открыло перспективы для размещения таких зарядов на ракетах. Началось масштабное перевооружение армии. В середине 1950-х гг. в основном завершилась ее моторизация. Предпринимались усилия по восстановлению и развитию флота, но он еще оставался «прибрежным».

Определенные успехи были достигнуты в промышленности. По официальным данным, в 1950 г. довоенный уровень был превышен на 73 % (вместо 52 % по четвертому пятилетнему плану). При этом тяжелая промышленность увеличила производство в 2 раза, а легкая – на 23 %. На самом деле четвертая пятилетка (1946–1950) оказалась не досрочно выполненной, как сообщало ЦСУ, а недовыполненной. (По данным Госплана СССР, по основным отраслям промышленности производство валовой продукции в 1950 г. составило лишь 91,6 % от плана.) Тем не менее за счет тяжелой индустрии темпы восстановления промышленности были все же велики и сопоставимы с ведущими европейскими державами, хотя многие из них меньше пострадали от войны. Если в СССР промышленность достигла (пусть и не превысив) довоенного уровня в 1948 г., то в Великобритании – в 1947 г., во Франции – в 1948 г., в ФРГ – в 1950 г.

Этому успеху способствовал самоотверженный труд людей и огромная концентрация ресурсов, достигнутая за счет «экономии» на жизненном уровне народа, сельском хозяйстве, легкой промышленности и социальной сфере. Немалую роль сыграли и репарации Германии (4,3 млрд долл.). Они обеспечили до половины оборудования, устанавливавшегося в промышленности, и подтолкнули научно-технический прогресс. Значительные ресурсы поначалу высвободила конверсия военного производства и демобилизация армии. В 1945–1948 гг. ее численность, по советским данным, уменьшилась почти в 4 раза: с 11,4 до 2,9 млн человек. В 1946 г. доля прямых военных расходов в бюджете сократилась до 24 % (против 32,6 % в 1940 г.). Однако конверсия продолжалась недолго. Уже с 1947 г. спад в отдельных военных отраслях сменился подъемом. С 1949 г. армия вновь стала стремительно расти и к середине 1950-х гг. насчитывала уже 5,8 млн человек, больше, чем накануне Великой Отечественной войны!

Успехи в промышленности и военном деле были достигнуты за счет жесткого административно-политического нажима на деревню, откровенного ограбления крестьян. Государство выкачивало из деревни сельскохозяйственную продукцию по заниженным ценам, усиливало налоговый пресс, не обращая внимания на бедственное положение крестьян. Если в 1940 г. средняя сумма налога на колхозный двор равнялась 112 руб., то в 1951 г. – 523 руб. Доходы от работы в колхозе составляли в среднем лишь 20,3 % денежных доходов крестьянской семьи, а 27,4 % колхозов в 1950 г. вообще не выдавали денег на трудодни. Таким образом, изнурительный труд в колхозе не столько обеспечивал крестьян, сколько давал им право кормиться, обрабатывая собственный приусадебный участок. Не имея паспортов, крестьяне не могли покинуть деревню, а за невыполнение определенной нормы трудодней им грозила судебная ответственность. Число осужденных за ненаработку обязательного минимума трудодней в 1945–1948 гг. превысило 821 тыс. человек.

В итоге в начале 1950-х гг. деревня только приблизилась к довоенному уровню, хотя по четвертому пятилетнему плану должна была его превзойти на 27 %. Урожайность зерновых в 1949–1953 гг. была ниже, чем в 1913 г. (соответственно 7,7 и 8,2 ц/га). Беспрецедентный административно-экономический нажим надломил советскую деревню. С 1950 г. численность сельского населения в стране стала сокращаться. В Великобритании, например, этот закономерный процесс начался на 100 лет раньше, однако в СССР он был ускорен и деформирован небывалым нажимом государства на деревню.

Избранный в СССР вариант форсированного восстановления с опорой на внутренние ресурсы (Западная Европа получила по плану Маршалла от США до 17 млрд долл.) и сверхконцентрация средств в тяжелой, военной промышленности замедлили повышение нищенского жизненного уровня населения. Это вызвало рост социальной напряженности. Его подтолкнул голод, возникший в результате засухи, беспощадного выкачивания государством продуктов из деревни и прекращения поставок американского зерна, а также отмена карточек и откровенно грабительская денежная реформа, проведенная в 1947 г.

В ходе реформы 10 старых рублей менялись на один новый. Но для вкладчиков сберкасс, т. е. в основном для элиты, обмен шел совсем по другим ставкам. Для имевших вклад до 3 тыс. руб. он производился 1:1; для тех, кто имел вклад от 3 до 10 тыс., – 3:2, а для вкладов более 10 тыс. – 2: 1. Наиболее пострадали от реформы не имевшие вкладов в сберкассах народные массы, и особенно крестьяне, часть которых сумела накопить за 1941–1946 гг. некоторые суммы, но держала их дома, опасаясь заявить о своих доходах.

Эти меры помогли стабилизировать финансовую систему (до / денежной массы не было обменено), но ударили по широким массам, выкачав их скудные сбережения и сделав недоступными многие товары, продававшиеся теперь по коммерческим ценам. По расчетам Минфина СССР, осенью 1948 г. прожиточный минимум в Москве составлял 1933 руб. на человека в месяц. Такой среднемесячной заработной платы не имели даже высокооплачиваемые рабочие. По американским подсчетам, продовольственные товары в Москве стоили во много раз дороже, чем в Вашингтоне!

Тотальный дефицит продуктов и промышленных изделий сменился затовариванием магазинов и складов. Власти вынуждены были корректировать курс. В 1947–1950 гг. цены на товары массового спроса снижали 5 раз, что превратилось в мощнейшую пропагандистскую кампанию. В дальнейшем этот процесс «оторвался» от своей предыстории и отложился в массовом сознании как сталинский курс на регулярное снижение цен.

Заработная плата постепенно увеличивалась, но даже в городах уровень жизни 1940 г., по некоторым оценкам, был достигнут только в 1951 г., а уровень 1928 г. (который, в свою очередь, едва-едва приближался к уровню 1913 г.) – лишь в 1954 г. Крайне обострилась жилищная проблема. Однако вместо массового строительства жилья сооружались грандиозные объекты, типа заполярной железной дороги Салехард—Игарка, канала Волга—Дон (1952), крупнейших ГЭС на Волге, помпезных многоэтажек в Москве.

Несмотря на успехи в развитии тяжелой и военной промышленности, в целом экономическое отставание СССР от передовых держав не уменьшилось. Ключевой для характеристики экономического развития страны показатель – ВВП на душу населения – в царской России в 1913 г. составлял 66 % от уровня Германии и Франции, а в СССР в 1950 г. – соответственно лишь 55 и 46 %. По уровню урбанизации (44,7 %) СССР уступал Германии 1910 г.

Даже в 1959 г. по доле занятых в сельском хозяйстве (45,8 %) СССР не достиг уровня западноевропейских держав начала XX в. и лишь немногим опережал Францию 1900 г. по удельному весу работающих в промышленности (35,4 % против 30 %) за счет неразвитой сферы услуг. Тем не менее, за исключением данной сферы, по структуре занятости СССР приблизился к ведущим западноевропейским странам, где в промышленности трудилось 39–47 % населения, в сельском хозяйстве – 5—23 %, в секторе услуг – 38–50 %.

Таким образом, СССР начала 1950-х гг. и страны континентальной Европы начала XX в. находились на сопоставимых уровнях экономического развития. Их качественно отличала лишь экономическая модель, а следовательно, и доля государственных расходов в ВВП. Если в СССР в 1950 г. она составляла 58,9 %, то во Франции и в Германии 1913 г. – соответственно 8,9 и 17,7 %. В западных странах доля государственных расходов, близкая к СССР, была только в годы войны.