Итоги Октябрьской революции и Гражданской войны
Быстрый и относительно малокровный поначалу Октябрьский переворот, начавшийся 24-го (по мнению части историков – 25-го) октября 1917 г., положил начало небывалой по своей ожесточенности и кро-вопролитности Гражданской войне, продолжавшейся до 1922 г.[10]
Жертвы и разорение, принесенные Октябрьской революцией и Гражданской войной, были беспрецедентны, не сопоставимы с революциями XVII—ХГХвв. В 1917–1922 гг. население страны сократилось на 12,7—15 млн человек. Из них 2 млн вынуждены были эмигрировать, а 10,7—13 млн человек погибли. Таким образом, число погибших в России в ходе Гражданской войны существенно превысило потери всех 38 стран, принимавших участие в Первой мировой войне (10 млн человек)! До этого самой кровопролитной считалась Гражданская война в США, в которой погибло примерно 540 тыс. человек, т. е. лишь каждый пятьдесят седьмой – пятьдесят восьмой житель. В ходе Французской революции 1789–1799 гг. погибло от 200 до 300 тыс. человек – 1 % населения. В России же погиб или эмигрировал каждый одиннадцатый-тринадцатый житель страны! В отличие от эмиграции времен Французской революции, 51 % которой составляли представители низших сословий, 25 % – духовенства и лишь 17 % аристократии, большинство русских эмигрантов были интеллигентами, чиновниками, офицерами, предпринимателями, и подавляющая их часть – в противоположность французам – домой так и не вернулась. Тем самым Россия, и особенно ее деловая, военная, административная и творческая элита, понесла невосполнимые потери.
В экономике потери были еще более очевидны. Промышленное производство сократилось, по оценкам, в 4–7 раз, продукция сельского хозяйства – в 1,5–2,5 раза. Чудовищная инфляция в Советской России побила все рекорды (по ее уровню страна уступала лишь проигравшей мировую войну Германии). Произошла деурбанизация. В результате Октябрьской революции и Гражданской войны был почти сметен (отчасти ассимилирован) тот относительно узкий европеизированный социокультурный слой, который возник в России после петровских реформ.
Октябрьская революция и Гражданская война стали проявлением острейшего системного кризиса российского общества. В нем переплелись кризис ранней индустриализации, присущий в свое время и западноевропейским странам; элементы кризиса зрелой индустриализации (нашедшие свое выражение в значительной политической роли рабочих); кризис Российской империи, а также международный кризис (Первая мировая война, рост революционных настроений в Европе). Сложность и масштабность конфликта обусловили всеобъемлющий и многоуровневый характер противоборства. Явившись порождением многообразных социальных, политических, национальных, культурных, религиозных противоречий, небывалой поляризации и фрагментации общества, а также мощного влияния мировой войны, Гражданская война способствовала небывалым изменениям во всех сферах общественной жизни. Окончательно рухнула Российская империя и прежняя социальная структура общества. Была сменена правящая элита, уничтожены целые сословия, социальные группы (дворянство, буржуазия, среднее и высшее чиновничество), а некоторые из них (офицерство, казачество и т. д.) частично уничтожены, расколоты и ассимилированы. Наблюдалась невиданная маргинализация и «атомизация» общества. Таким образом, государственность и социальная структура России пережили кровавую трансформацию.
Почему же именно красные оказались победителями в Гражданской войне? Слабая и не пользующаяся значительным влиянием в обществе российская буржуазия не смогла возглавить и объединить антибольшевистские силы. Они оставались раздробленными (белые, умеренные социалисты, зеленые, «националы» и т. д.). Даже в самом Белом движении отнюдь не было единства. Более того, из-за внутренней неоднородности и недостаточного «политического обеспечения» оно не смогло выработать четкой и привлекательной для народа политической программы. Его объединяла негативная цель – борьба с большевиками за спасение единой и неделимой России. Не выступая в целом за реставрацию царских порядков (хотя среди офицеров эти настроения были сильны), лидеры белых выдвинули лозунг «не предрешения» будущего общественного строя, который должно было определить новое Учредительное собрание или Земский собор. Признавая необходимость решения аграрного, рабочего, национального вопросов, белые правительства пытались разрабатывать компромиссные законопроекты, но так и не смогли сформулировать четкой позиции. (Исключением стало правительство Врангеля, но к тому времени исход Гражданской войны был уже предрешен.) Между тем роль позитивных лозунгов, идеологии в сплочении и мобилизации масс в Гражданской войне была велика. «Политизированные» красные, в отличие от «военизированных» белых, могли использовать эту козырную карту. Белые притягательной для широких народных масс альтернативы предложить не смогли.
Основная часть населения не жаловала ни белых, ни красных. С весны 1918 г. Советскую Россию периодически сотрясали крестьянские восстания и рабочие волнения. Белых встречали с надеждой, но вскоре, особенно после развертывания «реквизиций» и мобилизаций в армию, и против них начинались восстания. Поставленные Гражданской войной перед суровым выбором рабочие и отчасти крестьяне после колебаний сочли большевиков меньшим из зол (дали землю, воюют против прежних порядков, «буржуев», обещают невиданное «царство социализма»). Белые в глазах народа олицетворяли царские порядки, ненавистных бар.
Поддержка большевиков была ограниченной и условной. В крестьянской и в рабочей среде предпринимались настойчивые попытки поисков «третьего пути». Это проявлялось в массовом дезертирстве из обеих враждующих армий, в восстаниях, махновщине и движении зеленых. Свой «средний путь» искали меньшевики и эсеры. Но раскол общества, ожесточенность конфликта обрекали эти попытки на трагический исход.
Красные, в отличие от белых, сумели создать огромный госаппарат. Благодаря этому они могли эффективней концентрировать ресурсы, подавлять оппозицию и проводить массовые мобилизации в армию. Дезертирство из Красной армии было беспрецедентным, превышая, по минимальным данным, 3,5 млн человек. Однако колоссальный госаппарат путем непрерывных мобилизаций, репрессий, а отчасти и пропаганды позволил большевикам увеличить численность Красной армии с 0,3 млн человек весной 1918 г. до 2,3 млн к июлю 1919 г. и 4,4 млн человек к лету 1920 г. Хотя действующая армия не превышала 1,5 млн человек, это существенно превосходило силы белых. (У Колчака было около 400 тыс. человек, Деникина – 160 тыс., Юденича – 20 тыс., Врангеля – 44 тыс. человек.)
На стороне красных было и другое преимущество – центральное положение в России. (Примечательно, что Европейский Центр – оплот большевиков – составляли области, в которых ранее господствовало крепостное право.) Это позволяло большевикам не только маневрировать силами (до 70 % всех советских дивизий перебрасывались с одного фронта на другой), но и использовать мощный экономический потенциал региона: здесь находилось / населения и подавляющая часть металлообрабатывающей промышленности страны. Территории, контролировавшиеся белыми, были менее экономически развитыми и в 4–5 раз менее населенными. Некоторые исследователи в этой связи проводят аналогию с Гражданской войной в США, в которой превосходство в населении, промышленности и транспорте явилось залогом победы Севера над Югом.
Важными факторами победы большевиков стали гибкая национальная политика и противоречия белых с национальными движениями и государствами, возникшими на развалинах Российской империи, а также запаздывание и неэффективность военной интервенции Антанты в Советскую Россию.
Беспрецедентным нажимом, ценой колоссальных жертв и разорения страны большевикам удалось «отвоевать» Россию и направить ее по социалистическому пути. Гражданская война наложила глубокий отпечаток на формирование и особенности большевистского режима. Победа в ней в какой-то мере легитимизировала советскую власть и представляемый ею вариант развития страны. Дорога для невиданного в истории социального эксперимента, начатого в октябре 1917 г., была расчищена.
